Воронья Кость
Шрифт:
Команда Вороньей Кости
Никому не нравилось это место, хотя лишь один открыто признал это, хмуро поглядывая на гладкие, серо-зелёные камни и тёмную расщелину, из которой поднимался белый вонючий пар.
— Я всегда верил, — проворчал Мурроу, беспокойно глядя на чёрную расщелину и белый пар, — что именно в таком месте обитает дракон.
И сразу же у всех волосы встали дыбом, когда послышался вой и рёв, а затем наружу вырвалось горячее, дымящееся облако, напоминающее дыхание
— Да что ты знаешь о драконах? — спросил он, ирландец в ответ сердито посмотрел на него. — Ты родом из страны, где даже змеи не водятся, не говоря уж об огромном драконе.
— Но всё же, — пробормотал Мурроу. — Дыра в скале, из который выходит горячий вонючий дым, — не самое гостеприимное место.
— Гномы, — согласился Тук. — Если не змей, тогда йотун, конечно же, а возможно даже сам Сурт.
А затем он усмехнулся.
— Или дуэгар, чёрный гном, кующий удивительной красоты клинок.
Так как Тук выглядел совсем как настоящий дуэгар, воины сотворили защитные знаки, на случай, если Тук собирается вдруг представить их своей родне.
— Проклятое место, — будто бы смакуя, добавил Мурроу, и остальные закивали, соглашаясь с ним, что наверняка так и есть. Финн, который был занят тем, что собирал и прятал на себе растопку для костра, замер, и уставился на ирландца, тот явно произвёл на него впечатление.
— И всё же это змей, — сказал один из оркнейцев, присоединившихся к ним, — а эта вонь — его огненное дыхание, огонь, который вот-вот вырвется наружу.
Онунд Хнуфа издал характерное рычание, головы повернулись, он нарочно перекосил плечо, так, что горб за его спиной вырос ещё больше, возвышаясь, словно огромная скала.
— Клянусь молотом, — проревел он, а затем насмешливо сплюнул. — Подберите-ка свои юбки и послушайте меня, вы — жалкие куски дерьма. Я родился в Морке, что в Исландии, и жил там между Геклой и Катлой — двумя огромными горами, на поле из чёрных камней, где ничего не растёт. Так вот, там воняло точно также, и там клубился такой же белый дым, а ночами я видел красное свечение. Люди, которые там жили, рассказывали мне, это потому, что голова Мирового Змея находится прямо под Исландией. А ещё я никогда, никогда в жизни не видел ничего, что напоминало бы такого змея.
Никто не произнёс ни слова, потому что Онунда побаивались. В конце концов, Мурроу прервал молчание.
— Ну, тогда ладно. Если там не голова Великого змея, Ёрмунгана, ведь Онунд сказал, что она в Исландии, то значит, тут, должно быть, судя по запаху, его задница.
— Ха, — пошутил Хальфдан, — а может это просто Финн, у которого крутит кишки из-за своей же стряпни.
Финн, от которого, как правило, воняло всегда, воссиял, вызвав усмешки. Но всё же, люди были напуганы, никому не нравилось это место, они неохотно поднимались по свежему снегу, который и тут и там был усеян различными предметами,
Они нашли шлемы, обрывки меха, сломанное копьё и руку. Сначала они откапывали мёртвые тела и обнаруживали, что они такие же твёрдые, как деревянные куклы, а затем поняли, тел здесь так много, что можно откапывать их вечно.
— Воины Хакона, — сказал Орм. — И ещё оркнейцы Гудрёда. Они сражались, и Гудрёд одержал победу.
Воронья Кость знал, что Орма больше интересовал священник Мартин, так как скорее всего, тот должен быть с людьми Гудрёда. Если, конечно, он не пошёл один. Воронья Кость нисколько не удивился, если бы священник добрался сюда в одиночку, а десятки воинов потерпели неудачу.
— Значит, Эрлинг сказал правду, — ответил он с горечью, подумав о том, что Гудрёд победил.
— Проклятие топора, — прорычал Клэнгер, и воины переводили взгляды с одного на другого, неуверенные и ошарашенные, они прошли весь этот путь, и теперь стало понятно, что Эрлинг, в конце концов, оказался прав. Орм заметил это; он знал, что на побратимов Обетного Братства можно положиться, и только на тех, кто занял его сторону, как только они разобрались кто есть кто, там, на верхней площадке водопада.
Когда стало ясно, что Онунд, Мурроу, Кэтилмунд и остальные выжившие из первоначальной восьмёрки, которую он отправил вместе с Олафом, снова встали на сторону Орма, а вместе с ними и большинство бывших Красных Братьев, которые принесли Клятву Одину, Воронья Кость почувствовал горечь, будто бы желчь растеклась во рту.
На его стороне остались христиане и те, кто всё ещё считали, что их принц благословлён богами и приведёт их к богатству. Большинство оркнейцев, взяв тела Ода и Эрлинга, встали под начало Ульфара, своего кормчего, который лишь мрачно кивнул Орму и отправился в обратный путь к побережью и своим кораблям.
— Думаю, это опрометчивое решение, — хмуро произнёс Воронья Кость, обращаясь к Орму, наблюдая, как уходят оркнейцы. — Они могут поджечь наши корабли, и тогда мы останемся здесь.
— Зачем им это делать? — сказал Орм. — Они дали слово.
Воронья Кость помолчал, думая, что должно быть у Орма не всё хорошо с головой. А затем он поднял глаза к небу, услышав далёкие крики последней стаи гусей, птицы направлялась на юг, пролетая над ними, над этой землёй, которую северяне называют Холодными берегами.
— Я угодил во все ловушки, на которые ты меня обрёк, — сказал он с горечью. — Хотя, может быть, для тебя ещё осталось две или три впереди. Но, всё равно, нам следует поспешить, настоящая зима уже близко, и, если нам не повезёт, мы застрянем в этих льдах на несколько месяцев.
Орм кивнул и натянуто улыбнулся, пытаясь восстановить разрушенные мосты между ними.
— Я не направлял тебя в ловушки, — ответил он. — У меня были свои дела, и я подумал, что тебе для твоего же величия понадобится этот топор. И я решил дать тебе ключ к Королевскому Ключу — палку, за которую Мартин готов отдать Кровавую секиру.