Ворошилов
Шрифт:
Через время немалое число их было возвращено в ряды Красной армии. Главным образом это касалось капитанов, старших лейтенантов, лейтенантов и им равных.
Но вернёмся к Ворошилову. Как с его участием проходила «радикальная и всесторонняя» чистка рядов РККА?
Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв в секретном докладе «О культе личности И. В. Сталина и его последствиях» на XX съезде КПСС, состоявшемся в Москве 14—25 февраля 1956 года, говоря о репрессиях во время Большого террора, привёл ужасные факты санкционирования массовых арестов одним росчерком пера генсека или кого-либо из ближнего его круга. В 1937—1938 годах Ежовым было послано в ЦК ВКП(б) 383 списка, включавших тысячи имён лиц, приговоры по которым требовали утверждения членами Политбюро. Сталиным было подписано 362
Своеобразно принималось решение по делу «антисоветской троцкистской военной организации» Тухачевского. «Добро» на придание суду Военного трибунала маршала Тухачевского, командармов 1-го ранга Якира и Уборевича, командарма 2-го ранга Корка, комкоров Эйдемана, Фельдмана, Примакова, Путны было вынесено очень узким составом Политбюро в конце мая на совещании у Сталина; присутствовали только Молотов, Ворошилов и Ежов. Там же были определены намётки обвинительного заключения.
Ворошилов с того совещания наверняка уже знал, каким будет приговор Тухачевскому и его соумышленникам, поэтому в приказе № 072 от 7 июня 1937 года написал: «...Агент японо-немецкого фашизма Троцкий и на этот раз узнает, что его верные подручные гамарники и Тухачевские, якиры, уборевичи и прочая сволочь, лакейски служившие капитализму, будут стёрты с лица земли, и память их будет проклята и забыта» [280] .
280
РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 13. Л. 187.
Следствие по делу о контрреволюционном военно-фашистском заговоре в РККА группы во главе с Тухачевским длилось меньше месяца. 11 июня состоялось закрытое судебное заседание. Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР — армвоенюрист В. В. Ульрих, маршалы В. К. Блюхер, С. М. Будённый, командармы Я. И. Алкснис, Б. М. Шапошников, И. П. Белов, П. Е. Дыбенко и Н. Д. Каширин, комдив Е. В. Горячев — приговорило заговорщиков к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий. Приговор был приведён в исполнение сразу по завершении суда в ночь на 12 июня 1937 года.
В качестве ремарки. Пройдёт небольшой период времени, и четверо из девяти членов Специального судебного присутствия Верховного суда СССР будут также расстреляны, как враги народа; один — маршал Блюхер — умрёт от истязаний в тюрьме НКВД, в живых останутся Ульрих, Будённый, Шапошников и Горячев.
Процесс над группой Тухачевского как бы дал отмашку масштабному устранению «ненадёжных» военных кадров. До конца июля попали под арест 980 командиров и политработников высшего состава. Были взяты на Лубянку военачальники: 21 комкор, 37 комдивов, 29 комбригов; комиссары — 7 дивизионных, 17 бригадных, 16 полковых.
Без Ворошилова здесь никак не обошлось.
Нарком обороны посылал Сталину записки с просьбами:
«Политбюро ЦК ВКП(б) тов. Сталину.
Прошу исключить из состава Военного совета при Народном комиссаре обороны СССР: Тухачевского М. Н, Эйдемана Р. П., Лонгва Р. В., Ефимова Н. А., Аппога Э. Ф., как исключённых [281] из рядов РККА».
«Прошу исключить из состава Военного совета Горбачева, Казанского, Корка, Кутякова, Фельдмана, Лапина, Якира, Уборевича, Германовича, Сангурского, Ошлея и других...»
281
Позже слово «исключённых» было заменено на «уволенных».
Этак может статься, что весь Военный совет при Наркомате обороны окажется «шпионским»...
Ворошилов энергично зачищал РККА. И этого он настойчиво требовал от подчинённых. На одном из заседаний Военного совета при наркоме обороны он жёстко упрекал командующего войсками Белорусского военного округа Ивана Панфиловича Белова, что «чистка» в его округе проводится слабо; позже Белова расстреляют как участника антисоветского военного заговора.
Ворошилов работал в тесном контакте с Ежовым. Он чутко реагировал на все запросы НКВД. Когда в конце мая 1937 года Ежов прислал в Наркомат обороны список фамилий двадцати шести командиров —
Начальник Особого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД Израиль Леплевский обратился к Ворошилову с просьбой, чтобы тот дал согласие на арест семнадцати командиров — «участников антисоветского заговора». Нарком обороны немедленно отреагировал на просьбу Леплевского. «Не возражаю. К. В.», — написал он на обращении начальника 00 ГУГБ НКВД.
Через небольшой промежуток времени тот же Леплевский направил наркому обороны обращение на арест командира 26-й кавалерийской дивизии Ефима Сергеевича Зыбина [282] . И вскоре получил обращение назад с резолюцией: «Арестовать. К. В.».
282
Комдив Е. С. Зыбин был арестован по подозрению в антисоветском военном заговоре. Обвинение оказалось сфабрикованным, и он был освобождён. В 1939 году Зыбин назначен командиром 36-й кавдивизии. В 1940-м ему было присвоено звание генерал-майора.
В книге «1937 год: Элита Красной армии на голгофе» Николай Черушев приводит многочисленные факты санкционирования Ворошиловым арестов командиров и политработников Красной армии.
Наркомат внутренних дел СССР регулярно получал письма из Наркомата обороны с резолюциями Ворошилова на справках начальника Особого отдела ГУГБ НКВД. Вот одно из них, датируемое августом 1937 года.
«1. О зам. нач. политуправления КВО корпусном комиссаре Хорош М. Л. “Арестовать. К. В.”.
2. О командире-комиссаре 1-го кав. корпуса комдиве Демичеве М. А. “Арестовать. К. В.”.
3. О нач. отдела связи КВО комбриге Игнатовиче Ю. И. “Арестовать. К. В.”.
4. О командире кав. корпуса комдиве Григорьеве П. П. “Арестовать. К. В.”.
5. О командире 58-й СД комбриге Капцевиче Г. А. “Арестовать. К. В.”.
6. О начальнике 2-го отдела штаба КВО полковнике Родионове М. М. “Арестовать. К. В.”»...
Таких «автографов» «Арестовать. К. В.» Климент Ефремович Ворошилов поставил на справках Особого отдела ГУ ГБ НКВД в августе 1937 года более ста сорока.
< image l:href="#"/>