Ворованные звезды

Мистунина Анна Владимировна

— Трое Высших, засевших в Башне?

— Я думал, Оник. Нет. Кто-то, кого мы не знаем. Высшие — лишь его руки, как мы — руки Высших.

— Человек?

— Не знаю.

— Техника Компании… компьютеры, звездолеты, оружие… Вполне человеческая, так?

— Не вся.

— Ты про чтение памяти? — Оник вновь смотрел виновато.

— Не только. Мне кажется, «Звездный Мост» совмещает человеческую технику с чем-то совершенно чуждым. И это пугает меня, Оник. И неизвестность за спинами Высших — тоже.

— Ты готов молча смотреть, как они убивают? — тихо спросил Глава сектора.

Его

лицо казалось белым от усталости, глаза лихорадочно блестели. Оник не отступит — понял Рэн. А он сам? Почему он колеблется? Неужели просмотр памяти все-таки сломал его?

— Нет, не готов. Но у твоего плана есть недостатки. Пусть ты добудешь чертежи устройства… несложно их добыть. Где ты возьмешь программу? После того случая оборудование подготовки пилотов охраняется, как ничто в Галактике. Даже ты не сможешь попасть туда втайне от Высших.

— Пилоты.

— Ни один пилот не даст ее скопировать, Оник, ты сам знаешь. Это его убьет, а программы мы все равно не получим.

— Если она активирована.

— Пилот, получивший программу, но не летавший? Где его взять, Оник? Они все под строгим контролем до первого вылета, ты знаешь. Если только…

Оник молчал.

— Те, кто заперт на Базе, недоступны, Оник. Скорее всего, они уже мертвы.

Тот кивнул.

— Двоих им доставил я. Дурак! Но есть еще один. Рэн…

— Подожди! — Голова теперь попросту раскалывалась. Рэн сдавил ладонями виски, из последних сил сопротивляясь болезненному отупению. — Я не заставлю ребенка…

— Рэн! Не надо заставлять! Попросить! Его Земля тоже в опасности!

— Боюсь, ему нет дела до Земли. Это бродяжка, Оник. У них сбиты моральные установки.

— Ты отпустил его, — упрямо возразил Оник. — Он тебе обязан!

Рэн горько усмехнулся.

— Вряд ли он с тобой согласится. Но пусть даже ты прав, и мы возьмем у мальчика программу, размножим ее. Свяжемся с космическими компаниями разных миров… где нет таких, пойдем к планетным перевозчикам. Они с радостью согласятся, тут ты прав. Но, Оник, такие посылки можно предавать только лично, из рук в руки! Кому ты настолько доверяешь?

— Тебе. Себе. Немного, конечно, но…

— Почему ты доверяешь мне? Откуда ты знаешь, что я не отправлюсь сейчас писать отчет Высшим, в надежде вернуть их расположение?

— Без тебя мне не найти мальчика. И еще… прости, Рэн. Но я читал твою память и знаю, что ты не способен на предательство.

Действительно, он все теперь знает. Рэн подавил вспыхнувшее раздражение. Что не можешь изменить — используй.

— Значит, нас будет двое, и армия контролеров вокруг. Как быстро нас вычислят и арестуют, Оник? Сколько дней ты останешься Главой сектора?

Оник в ответ улыбнулся с внезапным самодовольством.

— Ты не учел одного. Боевой флот не применялся много веков. Где им взять экипаж? У Высших нет армии, Рэн! Они не собирались воевать!

Рэн помолчал.

— Контролеры?

— А кто еще? Высшие приказали сократить регулярные рейсы вдвое. На Базу отправляется половина пилотов и техников и две трети контролеров. Пока они все соберутся, пока пройдут обучение… Это дает нам время — во-первых. Во-вторых — некоторую

свободу передвижений. Конечно, нас поймают, но мы можем успеть помешать их планам.

Оник говорил уверенно, Рэн слушал с невольным восхищением. Этот юноша втягивал его в авантюру, и он уже почти сдался.

— Если бы нас было больше…

— На меня донес собственный пилот, — напомнил Рэн. — Не знаю, кто именно, и не хочу знать. Они оба хорошие ребята, и работали со мной несколько лет. Я доверял им.

— И они тебя предали, — кивнул Оник. — Значит, не будем рисковать. Ты найдешь мальчика?

Еще целую секунду Рэн мог повернуть обратно. Пока не сказал:

— Да.

* * *

Лэта с матерью давно спали. Марина одиноко сидела в общей комнате. Она притушила свет, и большая луна с любопытством подглядывала сквозь незанавешенные окна. Долгая сикманская осень окончательно утвердилась в своих правах, ночи были длинными и холодными, под стать Марининому настроению. Она теперь ложилась поздно: бессонница стала частым гостем в ее спальне. Чем ворочаться с боку на бок в огромной кровати, лучше сидеть в гостиной. Пить кофе, — настоящий, земной, Лэта купила его ей в подарок, — и думать. Оказывается, думать можно часами. Без телевизора, книг, журналов… Нет больше смысла оставаться в курсе новостей, вчитываться в описания далеких планет, ища разгадку появления жизни во Вселенной — со вступлением Земли в Сообщество этот вопрос обрел новую актуальность. Но теперь Марине больше не было до него дела. Какая, к черту, разница!

Говорят, теряя, начинаешь ценить. Это неправда. Марина потеряла все, чем жила с рождения, но жалеть ей было решительно не о чем. Квартиру на окраине Москвы? Ее стоимость не покроет цены украденного катера… двух катеров. Друзей? Не так уж они и дороги. Работу? «Молодой блестящий специалист, будущий открыватель великих тайн». И чем все обернулось?

Выбрать специализацию экзобиолога ее толкнула детская мечта о космосе. А еще — неудовлетворенность. Смешно признаться — как будто за гранью облаков она рассчитывала отыскать ускользающий смысл жизни!

«Но ведь нашла! Правда, ненадолго».

И вот Марина здесь, за восемь тысяч световых лет от Земли, в обществе, похожем и непохожем на земное. Выдает аэромобили в пункте проката. Получает зарплату, которую не на кого тратить. И — вот идиотка! — ждет.

Ждет, что раскроется дверь, ведь Сашкины пальцы по-прежнему в памяти замка. Что наглый, беспринципный, отчаянно живой, хватающий каждую частичку жизни — быстрей, быстрей, пока не отобрали! — беспризорник появится на пороге. Что его не схватил и не лишил памяти странный контролер Рэн, не использовали в очередной раз предприимчивые галактические дельцы, в чьих глазах детская жизнь стоит не дороже взрослой, то есть — очень дешево. Что тысячи других опасностей обошли ее Сашку стороной. Откуда взялось и зачем понадобилось ей это бессмысленное ожидание, с какого безумного перепугу белый свет вдруг сошелся клином на благополучии этого мальчишки, Марина не смогла бы ответить даже после долгих часов самокопания. Но знала, что иначе она теперь не может. И если его поймали…