Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Водянка, значит? Самое время рассмеяться. Кто-то боится мышей, кто-то домовых, а кто-то сборщика налогов. Я больше всего на свете боюсь не тычков и летящих камней, больше всего я боюсь воды, даже плавать не умею.Что там под темно-зеленой толщей? Что появится, когда поднявшийся ил осядет, и муть разойдется?
Лапоть упал в реку, издав легкое «плюх». Следом за лаптем упаду я, и звук будет посильнее. С губ сорвался стон. Я отчаянно взмахнула рукой, ожидая, что загребу лишь воздух, но… Не знаю, во что я вцепилась сведенными от страха пальцами,
Вот и все. Обычное дело — пьяная девка чуть не свалилась в речку. Знай, я тогда какие последствия это повлечет, прыгнула бы сама, не раздумывая.
— Ты…ты…
Рион побледнел, его зрачки сузились, по телу прошла дрожь.Эол и сподвижники, у него что, падучая?
— Ты убила меня, — прошептал он и рухнул на мост.
Точно — падучая. Жалко-то как, молодой еще…Я разжала кулак, на сырое дерево моста упал лоскут чужой рубашки с тесемками, который я оторвала, пытаясь удержаться от падения. Парню удалось невозможное— напугать меня еще больше.
— Рассказывайте, — приказала бабушка.
Мы втроем сидели за столом. Обычным, круглым, с потемневшей от времени столешницей и отпечатками от мисок, кувшинов, кружек. Недоброе предчувствие незримо повисло в комнате, я видела его везде — в глазах парня, в собственном молчании, в бабушкиной притворной бодрости. Это как проснуться и понять, что-то случилось. Нет никаких причин, но ты чувствуешь, знаешь — это близится.
После того как малолетний маг упал, я попыталась привести его в чувство. Все знания, годами вбиваемые бабушкой, вылетели из головы. Традиционные методы — пощечины, сопровождаемые жуткими завываниями в моем исполнении, не помогали. Исчерпав запас ругательств, я, не переставая скулить, побежала домой. Что будет за мошенничество? Ха, а за смерть мага?
Из бессвязных объяснений бабушка поняла одно — я кого-то убила, и зову ее с собой, должно быть, чтобы спрятать труп.На мосту, картина, к сожалению не изменилась. Рион лежал там, безмолвный и неподвижный.
— Жив он, — осмотрев мага, обрадовала бабушка.
— А чего ж он тогда…?
— В обмороке. Помоги-ка.
Совместными усилиями мы дотащили парня до избушки. Сима сунула под нос несостоявшемуся покойнику склянку с листоцветом, и маг не замедлил выказать признаки жизни, поморщился и отполз подальше.
Теперь Рион, приведенный в более или менее, вертикально-разумное состояние, с тоскливым видом смотрел себе под ноги. Где тот парень с равнодушно-презрительным взглядом? Где высокомерный маг? Сейчас он напоминал маленького мальчика, потерявшего любимую и дорогую сердцу игрушку, того и гляди заплачет.
— Она сломала мой камень силы, — не поднимая головы, пожаловался он.
— Этот? — бабушка выложила на стол лоскут рубашки, обрывок веревки и камешки. Удлиненный четырехгранник, темно-синего цвета был расколот посередине, к одному из осколков
Маг кивнул.
— Как тебя угораздило? — повернулась ко мне бабушка.
«Откуда я знаю!» — хотелось ответить мне. — «Я всего лишь ухватилась за него, чтобы не упасть».
Эол, откуда эта тошнота, то и дело подкатывающая к горлу, словно съела что-то несвежее? Что я сделала на самом деле? Слова сами сорвались с губ, быстро, уверенно, убежденно, стараясь заглушить нарастающую панику:
— Дорогая побрякушка? Так можно склеить или, на худой конец, новую заказать. Чего людей пугать?
Рион стал бережно заворачивать кристаллы в лоскут. Остатки хмеля еще не выветрились, и меня охватило чувство нереальности. Сейчас открою глаза и окажусь в постели, в худшем случае — в канаве. От его осторожных ласковых движений становилось не по себе. Так обращаются с хрупкой яичной скорлупой. Парень боялся лишний раз дыхнуть на осколки.
Бабушка погладила меня по руке, встала и, не глядя на парня, спросила:
— Ты не прошел посвящение?
— Нет.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, но Сима, покачав головой, пояснила:
— Заканчивая обучение, маг изготавливает амулет. Его наполняют магической энергией. В процессе посвящения силы перетекают от амулета к его владельцу, и с этого момента маг считается «действительным». Ты, Айка, сломала амулет, высвободив энергию до срока.Я изо всех сил боролась с желанием зажать уши. Не слышать, не знать. Иначе придется что-то делать, что-то решать, исправлять.
— Как я учителю на глаза покажусь?
— Объясни все, а потом новый камушек сделаешь, — резко, даже грубо, ответила я.
Детская беспомощность парня вызывала негодование. Кто из нас чаровник?
— Не могу. Камни силы никогда не ломаются.
— Плохо старались.
— Айка, прекрати, — одернула меня бабушка.
— В том-то и дело, что хорошо. Знаешь сколько охотников за чужими силами. Амулет связан с жизнью носителя. Сломать камень и поглотить силу мага можно только после смерти, и отнюдь не от старости.
— Напоминаю, ты жив!
— Это и есть проблема. Маг может остаться жив, в случае добровольной передачи силы. Я ничего подобного не делал. Учитель может отказаться от меня, — Рион чуть не плакал.
Он обхватил голову руками и стал покачиваться из стороны в сторону. Бабушка достала еще одну бутылочку, посмотрела на мага, вздохнула, перевернула мою ладонь и капнула на кожу. Мне и в голову не пришло сопротивляться. Пусть в другое время, я задала бы ей тысячу вопросов, мешая и говоря под руку. Сейчас же просто наблюдала. Что это? Успокоительное? Снотворное? Яд? Эол, какой яд, это же бабушка.
Жгучая боль, как от раскаленной иглы прострелила руку до самого плеча, в глазах на миг потемнело. Жидкость покраснела, будто на коже выступила кровь, вскипела и с шипением стала испаряться.