Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
«Думать надо было прежде, чем из окна вылезать, на ночь глядя», — мысленно попеняла я. Правда признание собственной дурости вряд ли поможет.
Взгляд девочки переместился поверх плеча. Я поднялась, стараясь закрыть неприятную картину, и проговорила:
— Послушай…
Поздно. Визг вспорол ночь, как нож масло. Девчонка бросилась прочь, не переставая голосить на самой высокой ноте. Я кинулась следом. То в одном, то в другом окне загорались робкие дрожащие огоньки лучин.До постоялого двора я буквально долетела, не касаясь ногами земли. Под аккомпанемент воплей, едва разминувшись с перепуганными жителями окрестных домов. Взобралась по стене
Что будет, застань меня люди добрые над телом старухи и ее безвинно убиенной козы, представить нетрудно. Я юркнула в комнату, продолжая чутко прислушиваться к гомону за окном. Народ собирался у колодца в центре села, надеюсь, это традиционное лобное место, потому как меня слегка волновала их близость к трактиру.
— Я никуда не выходила, — несколько раз повторила я, пытаясь успокоиться, — спала.
В дверь постучали, и от этого тихого звука, я едва не подпрыгнула на месте, сердце забилось в горле.
— Айка, открой, это Рион.
— Эол, — простонала я.
У парня вроде было занятие повеселее, чем отираться возле моей комнаты. Я отодвинула щеколду. Маг юркнул в комнату, закрыл дверь, посмотрел на меня. Хмыкнул и стал торопливо зажигать свечи, в их свете я не кажусь столь потусторонней, просто бледной.
— Скажи мне, что ты сидела здесь, — попросил маг.
— Я сидела здесь, — повторила я. — А что?
Ответить парень не успел. По лестнице загрохотали тяжелые шаги.
— Почтенная, откройте, — кто-то сильно, не иначе как сапогом, постучал по двери.
Мы молчали. Стук повторился.
— Ломай, робя. Там она, убивитца, затаилась.
Много ли ума надо, чтобы ломиться к стриге, только что убившей человека? И ведьма хороша, сидит и ждет торжественных проводов к костру. В общем, мы нашли друг друга.Взгляд метнулся к окну. Успеем или нет?
— Обождите, — выкрикнул маг и, не давая опомниться, сгреб меня в охапку и бросил на кровать. Тощий с виду парень оказался неожиданно сильным. Вид у меня был слегка напуганный, и абсолютно глупый, такой, как и положено иметь постельной девке. Рион, тем временем, лихорадочно раздевался, не заботясь о целостности одежды, скидывая тряпки, как попало, на пол. Взлохматив шевелюру, полуголый маг откинул брус и рывком распахнул дверь.
— Я мало заплатил за покой? — рыкнул он в коридор.
— Просим прошения, — услышала я голос хозяина, который с небольшой заминкой продолжил. — Господин чаровник, ошиблись мы. Нам бы вашу ведьму для разговору надобно, да видно комнату спутали.
Меня, понятное дело, сразу в ведьмы определили, а в парне-то, как мага распознали? Ранее его так не величали.
— Не спутали, — процедил Рион. — Моя спутница здесь, — и шагнул назад, освобождая проход
В комнату ввалились сразу пять человек во главе с гостеприимным Питришем. При виде народных добровольцев, я даже смогла улыбнуться, старательно кутаясь в одеяло. У мужиков хватило совести смутиться.
— Итак, — напомнил о себе маг, скрестив руки на тощей груди.
По мне, выглядел он скорее смешно, чем грозно, но посетителям понравилось. Половину воинственности они уже растеряли.
— Беда у нас, господин чаровник, может, хоть вы разберетесь, да народ успокоите, а то там…, — хозяин трактира неопределенно махнул рукой.
Возвращаться
— Не скучай.
Я нервно закашлялась. Не буду, обещаю.
Глава 3. Поиски
Утро было серым и неправильным. Мне случалось просыпаться в разных местах: в лесу от волчьего воя; от ведра колодезной воды в лицо, в сенях у Верея, где я умудрилась задремать после бессонной ночи, когда мы выхаживали захворавшую Ксанку; в чужом доме от визга служанок, куда бабушку накануне вызвали. Но это утро… Оно выделялось даже среди таких же тревожных и неприятных. Нет, меня не обливали, не орали, скорее наоборот, обошли стороной, не грохнув кулаком по двери и не веля спускаться к завтраку. Я проснулась сама, и сразу поняла, что все будет неправильно. Можно назвать это предчувствием или просто плохим настроением, когда видишь нехорошее в каждой мелочи, даже в луче солнца, который скользнул по подушке и тут же исчез.
Поднос с грязными тарелками, на которых засохли остатки еды, все еще украшал комнату. Там я его и оставила, спускаясь на завтрак, благо в столь ранее время зал оказался почти пуст. Только в углу что-то пили двое охотников и, кажется, пили с вечера, какой-то бродяга спал прямо на лавке, да Рион, бодро разделывался с яичницей.
Сидя за столом напротив чаровника, я вяло размазывала поданную трактирщиком кашу по тарелке. Аппетит отсутствовал. Потому что стало ясно, что в Хотьках нам придется задержаться. Нет бы в столице… Хоть раз увидеть ее белые стены и высокие шпили. А мы будем бродить среди рассыхающихся изб и косых заборов.
Рион же уплетал завтрак за обе щеки. Несмотря на мешки под глазами и бессонную ночь, настроение у парня было преотличным. Он только что рассказал мне, чем занимался этой ночью, не считая Лиски.
— Я обет дал, — спокойным тоном, словно о погоде за окном сказал Рион, а я замерла, не донеся очередную ложку до рта.
Об обетах я слышала. Бабушка в свое время немало сказок рассказала о великих магах, спасавших целые города от моровых поветрий, о могучих артефакторах и злодейских зеркальных чаровниках, о магии, о битвах, о добре и об обетах. Даст какой-нибудь Меневель Светлый клятву защищать город, и сидит в нем до старости, вражеские атаки отражает, которые, понятное дело, следуют одна за другой. Темные силы знают, где сидит светлый, и лезут туда, словно медом намазано, нет бы, взять по-тихому соседний городок.
Я вздохнула, на самом деле все детство мечтала, чтобы какой-нибудь Вереск Чистый, давший обет найти дочь, увез бы нас с бабушкой в свой замок. Меня, само собой, враги украли из колыбельки и в реку выбросили. Варианты похищения каждый день менялись, то темные силы, то нянька подкупленная, то мачеха. Сказать, куда делась мать, я в силу скудности фантазии не могла, но мечтать продолжала. И как бы обзавидовались все в Солодках — и Ксанка, дразнившая меня цаплей, за худобу, и Котька, отобравший туесок с малиной. Ух, как бы они пожалели, когда отец — действительный маг приехал за мной. В том, что это должно вот-вот произойти я нисколько не сомневалась, ибо давший обет не мог его нарушить, если хотел жить, конечно.