Ворюга в клеточку
Шрифт:
– Кстати, спасибо за цветы, - сказала мама.
Почему «кстати», подумал я. А потом догадался: по ассоциации. Вазочка - цветы.
– Мы консультировались у орнитологов, - продолжил папа.
– Они утверждают: вполне возможно, что какая-то крупная птица, удравшая из зоопарка или из цирка, таскает блестящие вещи. Это случается в природе. Но почему эта птица повадилась воровать именно в немецких домах?
– А может, она удрала из немецкого зоопарка?
– предположил Алешка.
– Здравая мысль, - кивнул папа.
– Тоскует по родине.
Почему «кстати», опять подумал я, но ответа не нашел.
– Нашли, - сказал Алешка.
– По объявлению приперся.
– Вознаградил?
– папа отставил кофейную чашку и стал набивать трубку.
– Ага!
– засмеялся Алешка.
– Черствую шоколадку притащил.
– От нее даже Норд отвернулся, - добавил я.
– Облаял и отвернулся.
– А при чем здесь Норд?
– спросила мама, собирая посуду.
Мы пропустили вопрос мимо ушей. Мама собралась его повторить, но тут зазвонил телефон. Это Ленка звонила:
– Дим, еще один про зажигалку спрашивал.
– Тоже Акимов?
– вздохнул я.
– Конечно. Вы объявления не содрали?
А мы про них совершенно забыли. Все-таки много нечестных людей в нашем районе водится.
Только я положил трубку, как телефон зазвонил снова. Теперь - папе.
– Да, - сказал он, - Оболенский.
– Послушал.
– Вот так, да? А где она находится? Что за документ? Контракт? Это уже серьезно. Хорошо, я завтра с утра подъеду.
– Папа положил трубку.
– Сова?
– спросил Алешка, который во все время разговора торчал рядом и внимательно прислушивался.
– Кто ее знает, - папа поскреб макушку.
– Может, и сова. А может, и крокодил.
– А чего сперла?
– Вот это-то и странно. Пропали очень важные финансовые документы. Если их не найти, фирма потерпит большие убытки. Так, во всяком случае, заявил потерпевший.
– А зачем сове эти документы?
– Странно не это. Странно, что документы пропали в фирме «Континент».
– Да, - сказал Алешка.
– Какая-то зловещая паутина по углам. Неужели мы с тобой ее не распутаем?
– Тебе это надо?
– не выдержал я.
– Сколько можно? Мне надоело!
– Спокойно, мадам, спокойно, - сказал Алешка.
– Поезд все равно уже ушел.
Это точно. Не остановишь.
Как-то на даче, Алешка еще совсем маленький был, мама про него сказала: «Упрямый, как муравей». Верно подмечено: лезет и лезет на травинку. Его что-нибудь стряхнет, он придет в себя, усиками подвигает и опять лезет. Мамины глаза, папин характер. Все время видит непорядок и все время его устраняет. Справедливость любит. Впрочем, ее все любят. Да не больно любят за нее бороться. А уж этот… Он даже за столом в наши тарелки заглядывает - не положила ли мама ему повкусней и побольше? Попробовала бы она!
– Папе надо помочь?
– спросил Алешка.
– Согласен? Ты словами скажи, что ты головой мотаешь?
– Ну, согласен.
– Тогда
– «Континент», - машинально поправил я, на что Алешка не обратил никакого внимания.
– …И кто в этом контингенте самый главный? Все понял? Запомнил? Или повторить?
Мне захотелось от души щелкнуть его в лоб. Но он взглянул на меня такими ясными глазами, что я молча сунул ноги в тапочки и пошел к папе. Вот так я точно сейчас щелбан в лоб схлопочу.
– Ты чего не спишь?
– спросил папа, отрываясь от своих бумаг.
– Думаю. Про этот «Континент». Он чем занимается?
– Скорей бы карантин кончился, - вздохнул папа.
– Пончики выпускает. Горячие. Очень вкусные, кстати.
– Надо попробовать.
– Попробуйте… Кстати, хорошие цветы купили. Молодцы.
Далось им сегодня это «кстати».
– Мы еще и столик опрокинули. Собакой.
– Не говори загадками - поздно уже.
Я рассказал. Папа усмехнулся:
– Поторопились вы. Его скоро арестуют.
Я рассказал и про Санькиного папашу.
Папа сначала улыбнулся, а потом нахмурился.
– Санькин папаша - Степан Фомич - очень хороший специалист в очень редкой области. Только он теперь никому не нужен.
– А чем он занимался?
Я нарочно отвлекал папу этими расспросами, чтобы он не заметил главного вопроса. Алешкин, кстати, метод.
– Они выпускали какую-то тончайшую, но очень прочную пленку. И очень нужную. Особенно в космических исследованиях. Такой пленкой можно покрыть хоть весь космический корабль. И его не надо красить. Эта пленка намертво прилипает к любой поверхности. Она не ржавеет, не пропускает радиацию. А Степан Фомич занимался обслуживанием этой установки. Таких специалистов у нас раз-два и обчелся…
Да, с горечью подумалось мне, и такой человек в переходе на гармошке да на скрипке играет.
Папа еще много чего интересного рассказал, я даже забыл, зачем приходил. А потом вспомнил и, уходя, уже в дверях спросил:
– Пап, а кто этой фирмой командует? Этим «Континентом».
Папа машинально ответил, уже углубившись в свои бумаги:
– Отто Земан. Тот самый, у которого кража была в квартире.
– И дал мне понять, что не так-то прост: - Ты затем и приходил?
Когда я вернулся, Алешка, вредина, уже крепко спал. Я разозлился и проворчал:
– Сейчас как разбужу его!
– Попробуй только, - проговорил Алешка ясным голосом.
– Я и так все слышал.
Нам нужен был юный Хофман. Мы смело подошли к знакомому охраннику (который Хорек) и прямо сказали ему:
– Хофмана позови.
– Они шашлыки жарят, - с завистью сказал он.
– Под деревьями.
И мы в самом деле увидели в дальнем конце колонии легкий дымок. И пошли туда.
У самой ограды, там, где она ближе всего подходила к парку, стояла высокая кирпичная печь. А рядом с ней - большая беседка, подставка для мангала и два худосочных дерева с десятком листьев.