Ворюга в клеточку
Шрифт:
Модеста Петровна, красная от страха и злости, неуклюже сползла со стола, упала в кресло. Выдохнула зловещим шепотом:
– Я не пострадала… - И вдруг заорала, как дворник поутру: - А ты пострадал, хорек вонючий! Охранник называется! Вон отсюда! Навсегда!
…Забежав за угол, мы остановились. Алешка отдышался. Усмехнулся.
– Шуму наделали! Да все без толку. Ничего не нашли.
– А это?
– спросила Ленка, указывая на Норда, который спокойно сел с ней рядом, будто и не он только что
В пасти Норд держал… цветной стаканчик-мигалку.
Да, похищенного Акимова мы в ломбарде не нашли. Но след его отыскали. Теперь главное - этот след не потерять. А ведь привел он нас к бывшей дворничихе, а ныне - крутой тетке Модесте. Мы не сомневались, что похищение Акимова - ее рук дело. Она это зачем-то придумала, она и организовала. Но справиться с таким противником не просто. А надо…
Мы с Алешкой сидели в своей комнате, у аквариума. Грустно смотрели, как резвятся подаренные Акимовым рыбки. А где он сам? И что с ним сделали?
– Они хотят его заставить золото Карлсоном воровать, - сказал Алешка.
– Этой Модесте своего золота мало. Бренчит, как копилка.
– И орет, как паровоз.
– Дим, а давай мы тоже так!
– Как?
– Как она. Помнишь, папа говорил: врага лучше всего бить его же оружием.
– Модесту украдем? И обменяем на Акимова?
– Мне стало немного смешно. Алешке - тоже.
– Чтобы ее украсть, самосвал нужен.
– Не Модесту, Дим. Спрячем ее Жужу. Она в ней души не чает. Посходит-посходит с ума, а мы ей как позвоним! Из автомата! И скажем…
– Нам нельзя, - строго остановил я его фантазии.
– Мы же не бандиты.
– Да, - вздохнул Алешка.
– Не бандиты. Мы честные люди.
– И опять вздохнул. Еще тяжелее.
В его вздохе мне почудилось едва скрытое сожаление.
– Нужно следить за ней, - сказал я.
– А когда узнаем, где Акимов, что-нибудь придумаем.
– Ага!
– обрадовался Алешка.
– На Жужу его обменяем.
– Мы ж не бандиты, - вздохнул я.
– А чего ж мы сидим? Когда ломбард закрывается?
– В восемь.
– Пошли скорей. А то опоздаем.
Мы вышли на душную улицу.
– Как думаешь, Дим, - спросил Алешка, когда мы подходили к ломбарду, - Модеста меня узнала?
– Когда?
– Когда мы с Нордом обыск делали. Она сначала зажмурилась вся. А потом только на него и смотрела. Наверное, не узнала.
– Я тоже так думаю. Она вообще никого не узнает. Мы для нее все на одно лицо.
– Тогда можно к ней поближе подкрасться.
– Вряд ли. Она всегда так орет, что на другой улице слышно. Замри! Вот она.
Из ломбарда вышла Модеста Петровна и еще какие-то сотрудники.
– Сигнализацию включили?
– спросила она.
– Конечно, Модеста Петровна, - ответили они.
– До свидания, Модеста
– И пошли к метро.
А Модеста села в свой экипаж, приопустила стекло и, закурив, выпустила в окошко струю паровозного дыма.
И тут же, откуда ни возьмись, робко возник бывший охранник Хорьков.
– Не, ну, Модеста Петровна, - занудил он, подойдя к машине.
– Не, ну не по делу вы распорядились. Случайность такая вышла…
– Собачки испугался!
– Модеста даже дверцу распахнула.
– Зачем ты мне нужен такой! А ведь я тебя как родного сына приветила! В твоей дурацкой Перловке квартиру тебе сделала! К немцам пристроила! А ты? Тьфу на тебя! Скройся!
– Ну, Модеста Петровна… Я ж для вас такое сделал… Это ж тюрьмой пахнет.
– Тут он немного преобразился.
– А если что, один сидеть не буду!
– Будешь!
– взвизгнула Модеста.
– Как миленький! Я ни при чем! Я знать ничего не знаю! Кто он такой? Куда вы его дели? Мое дело - сторона!
– Ну, как хотите, - Хорьков отступил в тень.
– Поеду сейчас к себе. И выпущу его на все четыре стороны.
– Выпускай. Он сразу к ментам пойдет.
– Ну и пусть! Скажу: ты, парень, зла не держи. По ошибке вышло. Модеста на тебя навела. Приказала.
– Ах так?
– мне показалось, что она сейчас взорвется и разлетится на куски. Не взорвалась. Даже наоборот.
– Ну, ладно. Прощаю на первый раз. Езжай в свою Перловку. И гляди там…
– Есть!
– он вытянулся, как рядовой перед генералом.
– Будет сделано!
– Молчит?
– спросила Модеста.
– Молчит пока. Придуривается.
– Жрать не просит?
– Упрямый.
Модеста злобно хихикнула.
– Ты его покорми. Селедочкой, огурчиком соленым. А пить не давай.
– Будет сделано! Здорово придумано! Спокойной ночи, Модеста Петровна!
И он весело потопал за угол. А Модеста завела машину и поехала домой. Это значит, обогнула наш дом и въехала во двор. Она на работу пешком не ходила.
И мы за ней не пошли. Знали: ничего нового там не будет. Поставит машину задом к детской песочнице, с кем-нибудь поскандалит, а потом выведет Жужу на детскую площадку. И поэтому мы пошли за Хорьком.
Стемнело. Деревья кругом, кусты. Помоечные контейнеры. Ракушки. Машины. Поэтому следить за Хорьком было нетрудно. И мы скоро поняли, куда он шагает.
Возле немецких домов он закурил и постучал в окошко будочки. Из нее вышел его напарник - Жлоб. Они о чем-то начали говорить.
Подобраться поближе нам никак было нельзя - место открытое, ни помойки, ни ракушки. И мы решили: пройдем нахально мимо, беззаботно и увлеченно беседуя. Может, что-то и услышим. Хотя то, что мы уже услышали, нам многое открыло.