Восемь Драконов и Серебряная Змея

Chepurnyy Yevhen

* * *

Дуань Чжэнчунь, дамский угодник

Дуань Чжэнчунь, Принц Юга, и наследник трона царства Да Ли, проводил время за чтением в дворцовом саду, когда на одной из мощеных тропок, проходящих между цветов и кустарников, показался его

сын, всклокоченный и запыхавшийся. Мужчина бережно закрыл и отложил «Трактат наставника Жун-чэна», поднялся с резной деревянной скамьи, и шагнул навстречу блудному отпрыску. Дуань Юй, сбежавший из дома более двух недель назад, вернулся не в лучшем виде — его некогда белые одежды были темны от покрывающих их пыли и пота, длинные черные волосы юноши свалялись неопрятными колтунами, а под глазами виднелись темные круги.

— Что с тобой случилось, Юй-эр? — озабоченно спросил сына Дуань Чжэнчунь.

— Все в порядке, папа, — выдохнул юноша. — Я провел в седле несколько дней, только и всего. Давай не будем сейчас об этих мелочах — моей подруге нужна помощь.

— Подруге? — с весёлым удивлением поинтересовался наследный принц. — И кто же эта достойная дева? Насколько серьезны ваши отношения?

— Папа… — укоризненно протянул Дуань-младший. Его отец примирительно поднял руки, добродушно улыбаясь.

— Ее зовут Чжун Лин, — поведал Дуань Юй. — Она — дочь твоей… старой знакомой, Гань Баобао, — Дуань Чжэнчунь удивлённо приподнял брови, услышав это имя. В его глазах на мгновение промелькнула тоска.

— Ее мать попросила передать тебе эту шкатулку, — продолжил юный принц, протягивая отцу позолоченный ларчик. Тот открыл поданное, извлёк оттуда свёрнутый клочок бумаги, и, развернув, вчитался в написанное. На лице мужчины ненадолго воцарилась задумчивость.

— Расскажи мне все с самого начала, Юй-эр, — попросил он.

Дуань Юй коротко пересказал отцу историю их с Чжун Лин злоключений на горе Улян, и упомянул о ее вздорном родителе, из-за которого пришлось добираться до самого города Да Ли, столицы одноименного царства, в поисках помощи. Слушая сына, Дуань Чжэнчунь выглядел все напряженнее, а под конец его речи, и вовсе пылал искренним гневом.

Внешность наследного принца Да Ли производила вполне безобидное впечатление — светлых тонов одежды из лучшего сычуаньского шелка, ухоженные усики и бородка, и тщательно уложенные волосы, удерживаемые золотой заколкой, вкупе с обычным для него добродушно-хитроватым выражением моложавого лица, придавали Дуань Чжэнчуню вид праздного щеголя и любимца дам. Но сейчас, он выглядел воплощением праведной мести, и нетрудно было поверить, что этот человек является одним из опаснейших мастеров боевых искусств в Юньнани.

— Поспешим же, — отчеканил он. — Гора Улян, значит? Мы доберёмся до нее уже сегодня — я знаю короткий путь. Нет нужды брать с собой кого-нибудь ещё — я и сам с удовольствием объясню недоумкам из секты Шэньнун, что нельзя безнаказанно поднять руку на мою… хм… подругу моего сына. Пойдем, Юй-эр, мы можем взять на конюшне лошадей, что приготовлены для гонцов… — повернувшись к сыну, он чуть смутился. — Хотя тебе, наверное, лучше отдохнуть.

— Я не устал, папа, честно, — неубедительно возразил юноша. Тяжело вздохнув под укоризненным взглядом отца, он добавил:

—

То есть, устал, конечно же. Но я обязан убедиться, что с юной госпожой Чжун Лин все в порядке. В ее пленении есть и моя вина — не поссорься я с даосами секты Улян, нам не пришлось бы бежать от них, и мы не наткнулись бы на негодяев Сы Кунсюаня. Прошу тебя, папа, возьми меня с собой, — он умоляюще воззрился на Дуаня-старшего.

— Верно, я слишком балую тебя, Юй-эр, — раздражённо вздохнул мужчина. — Ладно, так уж и быть, пойдем. В конце концов, защита… подруги — достойное дело для каждого мужчины, — Дуань Юй, обрадовано улыбаясь, заспешил следом за отцом.

— Скажи мне, Юй-эр, ты ведь не позволил себе лишнего в общении с Лин-эр… юной госпожой Чжун Лин? — со строгой подозрительностью вопросил Дуань Чжэнчунь, пока они с сыном шагали в направлении конюшни.

— Ты, верно, путаешь меня с кем-то, папа, — оскорбленно ответил юноша. — К примеру, с собой, — он лукаво усмехнулся.

— Ну, ты, всё-таки, мой сын, — рассеянно ответил наследный принц, ничуть не обидевшись. — Моя кровь течет в твоих жилах, а в твоей душе, как я вижу, обосновались некоторые мои привычки. Стоило тебе покинуть отчий дом на пару недель, как ты уже свел близкое знакомство с юной девой, — он поглядел на сына с добродушной насмешкой.

— Характер и привычки я перенял от матушки, — с видом оскорбленной гордости задрал нос Дуань-младший. Задумчиво глянув на отца, он добавил:

— Жаль, что мы не успеем посетить ее — вам давно следовало бы помириться.

— Я был бы только рад вновь видеть рядом с собой мою любимую Фэнхуан-эр, — с грустной улыбкой ответил Дуань Чжэнчунь. — Но, боюсь, она более не желает терпеть твоего недостойного отца.

— Ничего, папа, вернёмся домой, и я обязательно уговорю ее вернуться, — пообещал юноша.

— Очень может быть, — задумчиво глянул на него мужчина. — Ты всегда был ее любимчиком. Я почти что даже ревную, — он весело фыркнул, глядя на вновь надувшегося сына.

* * *

Охранявшие связанную по рукам и ногам девушку молодчики в черных одеждах и рогатых шапках не успели ни взяться за заткнутые за пояса топорики, ни даже глазом моргнуть: настигшие их пальцевые техники Одного Ян били точно, быстро, и безжалостно. Все четверо упали, как подкошенные, за какие-то считанные мгновения — Дуань Чжэнчунь не собирался тратить времени на ненужные разговоры, сходу атаковав разбойных поклонников бога земледелия[2] семейным стилем. Подобравшиеся совсем близко в ночной темноте Дуани оставались незамеченными до последнего, в то время как лагерь секты Шэньнун был ярко освещен факелами.

Дуань Юй также не остался в стороне — собрав остатки сил, изрядно подорванных долгим путешествием, он бросился к Чжун Лин, применяя Искусство Бега по Волнам, подхватил девушку на руки, и со всей возможной скоростью отступил под защиту отца.

— Юный господин Дуань! — воскликнула девушка, сияя радостью. — Я знала, что вы придёте!

— Я ни за что бы не оставил вас в беде, юная госпожа Чжун, — невольно расплылся в широкой улыбке юноша, опуская спасенную на землю. Припомнив их шутливую клятву на горе Улян, он весело добавил: