Восемь лучших пьес «ЛитоДрамы-2019
Шрифт:
МАКСИМ. Не надо, Игорь Иванович. Много чести этому, если Денисов ему врежет. Коняхин в самый раз.
БОГДАНОВ. Ну попомните! Оба попомните! Ты у меня, Коняхин, в этом городе и дворником не устроишься. И тебе, старик, этого не забуду. Пойдешь соучастником. (Кричит.) Вика, где полиция?
МАКСИМ. Все-таки я ему добавлю. Пока полиция не приехала. (Делает шаг к Богданову. Тот отступает.)
ДЕНИСОВ. Нет-нет, Максим. На сегодня хватит. Пойдемте
МАКСИМ. Коньячку дернем.
ДЕНИСОВ. Нельзя. Свидетель должен быть трезвым. (Ирине, пристально глядя.) Вы… с нами?
Та молча отрицательно качает головой.
МАКСИМ. С ним, значит, остаешься? (Пауза.) Эх, Ирка… разменяла себя на медные грошики. И что теперь… (Неожиданно поет.)
Мне осталась одна забава —Пальцы в рот да веселый свист…ДЕНИСОВ. Пойдемте, Максим.
МАКСИМ. (Продолжая петь.)
Прокатилась дурная слава,Что похабник я и скандалист…Уходят вместе с Денисовым. Богданов садится за стол, вытирает лицо платком. Ирина встает, подходит к столу.
ИРИНА. Больно?
БОГДАНОВ. Ничего. Я им больнее сделаю.
ИРИНА. Зря он тебя ударил…
БОГДАНОВ. Зря он на свет родился.
ИРИНА. Надо было бы меня.
БОГДАНОВ. Вы тут сегодня все с катушек слетели. Тебя-то за что?
ИРИНА. За то, что дура и дрянь. Зачем я с тобой спала? Ну зачем? Не смогла отказать начальнику? Хотела повышения? От безразличия? Сама теперь не пойму. Наваждение какое-то. Добро бы еще нравился…
БОГДАНОВ. (С издевкой.) Бедная взрослая девочка. Наваждением ее накрыло, надо же. А что теперь скажет Денисов? Не простит ведь, это точно. Как ты, страдалица, дальше жить будешь?
ИРИНА. Что не простит, знаю. Как жить дальше, не знаю. Ничего не знаю. Ничего не хочу.
Медленно уходит.
БОГДАНОВ. (Вслед.) Да провались ты… А я-то, дурак, хотел из тебя человека сделать. Ну и черт с тобой! Я-то свое получил – две недели сексуального карнавала… (Кричит.) Вика!
Входит Вика.
БОГДАНОВ.
ВИКА. А я уже позвонила. Только не в полицию, а Вилюйскому.
БОГДАНОВ. Вилюйскому? Зачем?!
ВИКА. Чтобы приехал и разобрался, за что тут главному редактору его предприятия морду набили.
БОГДАНОВ. (Падая в кресло.) Бред какой-то… Ты спятила?
ВИКА. Может, и спятила. Сказал, что сейчас приедет. Приедет и разберется.
БОГДАНОВ. Но ведь это же скандал… Ты что, не понимаешь? Что вообще творится? Собственная секретарша сдала…
ВИКА. Сами виноваты. Разочаровали вы меня. Зачем к Ирке пристали? Ко мне надо было приставать. (Уходит.)
Вечерняя аллея. На скамейке сидит Денисов. Подходит Ирина.
ИРИНА. Я знала, что вы тут.
ДЕНИСОВ. А я, в общем, ждал, что вы придете.
Ирина садится. Молчат.
ИРИНА. Ну что там, в редакции? Я-то сразу ушла… Меня уволили?
ДЕНИСОВ. Да. И вас, и Максима, и Вику.
ИРИНА. Вику? Ее-то за что?
ДЕНИСОВ. А она вместо полиции позвонила Вилюйскому.
ИРИНА. Господи, зачем?
ДЕНИСОВ. Ну, как сказать… Кофе-машина взбунтовалась. Надоело быть прислугой за всеми. Вышестоящее хамство обрыдло. Наверно, рассчитывала, что хозяин Богданова накажет. И, в принципе, есть за что. До чего же главный редактор довел людей, если ему бьют морду в собственном кабинете…
ИРИНА. А Вилюйский приехал?
ДЕНИСОВ. Приехал, отчего же. Они с Богдановым часа на полтора закрылись. Думаю, беседа была неприятной. Но в итоге для Богданова все обошлось.
ИРИНА. Еще бы. Вывел сайт на прибыль. Такими не бросаются.
ДЕНИСОВ. Потом Вилюйский собрал сотрудников и произнес короткую речь. Мол, в редакции имела место смута, но железной рукой главного редактора она подавлена. Зачинщики уволены, всем остальным предписано добросовестно трудиться и не разочаровывать руководство.
ИРИНА. А кто недоволен – с вещами на выход?
ДЕНИСОВ. Ну да. Примерно так и сказал, с большевистской прямотой.
ИРИНА. Но как же они будут работать дальше? Без вас?
Да и мы с Максимом не из последних.
ДЕНИСОВ. Какое-то время – думаю, недолгое – сайт будет лихорадить. А потом все утрясется. Наймут новых людей, только и всего. Журналистов больше, чем вакансий.
ИРИНА. А теперь станет еще больше… Воображаю, что в трудовых книжках у нас с Максимом напишут.