Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Протеро Стивен

События последнего времени, в том числе культурные войны, доказали, что есть два способа обсуждать религию. Один из них – религиозный способ молитв в синагогах и проповедей в церквях – способ, которым религиозные люди свидетельствуют о своих Символах веры, своих богах, своих обрядах. Но есть и другой, нерелигиозный способ обсуждать религию. Этот второй путь не подразумевает, что религия в целом или любая из религий в частности истинна или ложна, так как допустить подобное – значит завести религиозный разговор о религии. Вместо этого выбирается другая цель: просто наблюдать и сообщать как можно объективнее о том, что делают люди во зло или во благо (или и то, и другое).

Есть разница между созданием истории искусства и созданием произведений искусства. Конечно, искусствоведы

могут быть художниками, но создавать произведение искусства и интерпретировать его – две совершенно разные задачи. То же самое относится к созданию и толкованию религии. Разумеется, и среди религиоведов есть религиозные люди, но для такой работы быть верующим не обязательно, как не обязательно быть скульптором или художником для того, чтобы заниматься историей искусств. Само собой, в работах религиоведы нередко излагают собственные теологические взгляды, рассматривают религию сразу с двух ракурсов. Проблема богомыслия «нового атеиста» или вечного философа – в том, что представители этих лагерей не замечают то, что очевидно стороннему наблюдателю: их собственные теологические позиции. Когда Ричард Докинз называет религию иллюзией, он рассуждает как теолог (или а-теолог), а не объективный комментатор. Когда Хьюстон Смит называет все религии едиными, он тоже вносит свой вклад в развитие богословской мысли.

Если бы религия не имела значения, тогда всеобщая путаница не затуманивала бы наши представления о мире. Если бы люди действовали в семье, сообществе и стране, движимые исключительно алчностью и силой, тогда описать мир было бы под силу экономистам и политологам. Но люди ежедневно действуют на основании религиозных убеждений, и сторонние наблюдатели расценивают их поступки как глупые, опасные или еще хуже. Аллах велит им взрывать себя или делиться с бедными, и они так и делают. Иисус велит им подбрасывать бомбу в клинику, где делают аборты, или строить благотворительный фонд, и они так и делают. Поскольку так сказал Бог, иудеи, христиане и мусульмане считают одну и ту же землю своей землей, поэтому сражаются за нее именем Б-га, Иисуса или Аллаха. Независимо от того, одобряем мы их действия или осуждаем, именно так обстоит дело. И если мы хотим жить в реальном мире, а не в кроличьей норе нашего воображения, с этим придется смириться.

Для того чтобы принять мир таким, какой он есть, нам необходима религиозная грамотность. Мы должны иметь представление об основных убеждениях и практике мировых религий. Эта книга – попытка предложить религиозный ликбез. В ней рассказано о том, как восемь соперничающих религий борются с обстоятельствами, в которых находится человек, рассказано про проблемы этих религий, их решения, методы и примеры для подражания. В ней показано, как различные религии делают акцент на разных аспектах: к примеру, конфуцианство – на этическом и ритуальном, иудаизм – на законном и повествовательном. Кроме того, религии выстроены в порядке от наиболее до наименее распространенной, от ислама и христианства до конфуцианства, индуизма, буддизма, религии йоруба, иудаизма и даосизма. Но религиозной грамотности такого рода недостаточно.

Сегодня нам с избытком хватает христиан, публично создающих христианскую теологию, атеистов, публично создающих атеологию, вечных философов, объясняющих, что все религии едины. Наш эфир и книжные магазины заполнены яростными доводами в пользу одной религии и против другой. В передаче Hardball («Вопрос на засыпку») и других, подобных ей, с названиями, будто бы придуманными подростками, продюсеры регулярно стравливают идеологов нерелигиозных левых с идеологами религиозных правых. Поэтому недостатка в навешивании религиозных (и антирелигиозных) ярлыков не наблюдается. Недостает лишь примеров второго способа обсуждать религию, голоса, который звучал бы, как старомодные новостные передачи CBS или BBC, а не нынешние нападки с бранью на Fox News или MSNBC. Эта книга – попытка дать слово другому голосу, предложить новый способ входить в десять тысяч врат человеческой религиозности.

Широко

известна народная притча о том, как слепые ощупывали слона. Скорее всего, она зародилась в Индии еще до начала нашей эры, но со временем распространилась на Востоке, в Юго-Восточной Азии, а затем и во всем мире. В этой притче один слепец пощупал слоновий хобот и объявил, что слон – это змея. Другой потрогал хвост и объявил, что слон – это веревка. По мнению остальных, слон представлял собой стену, колонну, копье, опахало в зависимости от того, до какой части слоновьего тела они дотронулись. Но каждый слепец уверял, что именно он прав, в итоге разгорелась ссора.

В кругах истинных верующих из числа вечных философов эта притча занимает то же положение, что и евангелия. С точки зрения этих верующих, слон – это Бог, а слепцы – христиане, мусульмане и иудеи, которые ошибочно принимают свою, конкретную (и ограниченную) точку зрения на божественное за саму божественную реальность. Так как Бог непостижим для человека, мы вечно будем блуждать вокруг него в потемках. Глупо утверждать, будто бы только ваша религия истинна, а все прочие ложны. Никто не располагает истиной в целом, но к слону прикасаются все. Следовательно, заключает индуистский учитель (и вдохновитель многих вечных философов) Рамакришна, «познавать Бога можно посредством всех религий»⁷.

Но эта же притча показывает, насколько различны религии, так как разные религиозные группы рассказывают и применяют ее каждая по своему. Для буддистов это доказательство, что домыслы об отвлеченных метафизических вопросах приносят страдания. Для суфиев – что Бога можно узреть сердцем, а не с помощью органов чувств. Индуисты читают между строк этой притчи: «К Богу можно идти разными путями»⁸. И наконец, современные западные писатели, например, американский поэт Джон Годфри Сакс, на примере все той же притчи доказывают глупость теологии:

Услышав богословский спор,Не раз мы замечали:Невежды обсуждали то,Чего не понимали.Судили о слоне, хотяЕго и не видали!⁹

Для меня эта история служит напоминанием не о единстве мировых религий (как убеждают нас Рамакришна и вечные философы) и не о масштабах глупости (как утверждают Сакс и «новые атеисты»), а о пределах человеческого познания. Религии принято считать неизменными, застывшими догмами, в которых не положено сомневаться. Несомненно, в большинстве религий есть фундаменталисты, которые придерживаются именно такого мнения. Однако одна из функций трансцендентного – пробуждать в нас смирение, напоминать, что наши мысли – не мысли Бога или великой богини, что многое мы видим как сквозь тусклое стекло. Да, религиозные люди предлагают решения, рассчитанные на недостатки положения человека, каким они его воспринимают. Однако эти решения не столько отвечают на прежние вопросы, сколько порождают новые. Это в первую очередь относится к Конфуцию и Гиллелю, которые, вероятно, в большей мере, чем любые другие личности, упомянутые здесь, следовали увещеванию Рильке «любить сами вопросы»¹⁰. Вместе с тем это относится и к Мухаммаду, некогда сказавшему, что умение задавать хорошие вопросы – половина учения, и к Иисусу, притчи которого предназначены не столько для того, чтобы преподать нам урок, сколько для того, чтобы мы озадаченно призадумались¹¹.

Но когда речь заходит о спасении мира от зол религии, в том числе от насилия, совершаемого во имя Бога, утверждение, что все религии едины, столь же бесполезно, как попытки доказать, что все религии – опиум. Гораздо эффективнее напоминание о том, что любая подлинная вера в то, что мы называем Богом, должна смирять нас, указывать, что если и вправду существует бог или богиня, достойные так называться, то он, она или оно наверняка знает гораздо больше нас о том, что имеет первостепенное значение. По крайней мере, это утверждение является общим для всех великих религий.