Восемьсот виноградин

Дейв Лаура

Гэри поднял бокал.

– Джен, чего ты прячешься в углу? Иди сюда!

Все уставились на маму, которая по-прежнему стояла рядом с автоматом для газирования воды. Она улыбнулась, разгладила платье, затем протиснулась вперед и заняла свое обычное место рядом с отцом.

– Хочу рассказать вам одну историю, – начал Гэри. – Я спокойно занимался своим делом – содержал винный магазин в Сан-Франциско, в районе Хайт-Эшбери. И вот однажды заявляется туда этот парень и говорит, что в жизни не видел такой чудесной подборки вина.

Потом обещает показать мне место, куда я непременно захочу переехать. Я решил, что Дэн чокнутый. Потом приехал сюда и понял, что он действительно чокнутый.

Отец улыбнулся.

– Никто из нас не перебрался бы сюда, если бы не Дэн Форд. Если бы не Джен Форд. И мы вам обоим благодарны. – Гэри поднял бокал. – Даже если вы решили закрыть лавочку и уехать к чертям. Хотя я до сих пор не могу поверить, что вы продаете виноградник этому монстру, «Марри Грант». За сколько бишь вас купили?

Гости засмеялись – довольно злорадно. Поклонников «Марри Грант» среди виноведов не было. Я посмотрела на Джейкоба: он натянуто улыбался и делал вид, будто ничего особенного не происходит.

– Что вы задумали, Дэн? – спросил Брайан Квин. – Второй медовый месяц?

– Об этом лучше спросить у Джен, – со смехом заметила Луиза.

Мама растерянно смотрела на папу – беззвучно спрашивала, как лучше ответить. Никто не знал, что родители уезжают порознь, а не вместе.

Потом она взяла себя в руки, подняла бокал и слегка наклонила его в папину сторону.

– Как захочет Дэн, так и будет!

Виноведы одобрительно зашумели, а папа неловко обнял маму одной рукой, глядя на нее с неестественной улыбкой на губах. Смотреть на это было невыносимо. Я схватила еще один бокал и залпом осушила.

Держа в руке бутылку вина без этикетки, отец повернулся к гостям.

– Не знаю, помните вы или нет, но на одной из первых встреч виноведы подсчитали, сколько трудов приходится на одну виноградину – начиная с висящей на лозе грозди и заканчивая готовым продуктом. Отдельная виноградина – это начало, а конец – бутылка у меня в руке, в которой восемьсот таких виноградин.

Отец оглядел толпу коллег и друзей.

– Все мы знаем секрет: в этой бутылке не только восемьсот виноградин, но и терпение, сосредоточенность, жертвенность и… скука, черт побери.

Виноведы засмеялись.

– Назовем это просто время. В бутылке – то долгое время, что мне посчастливилось провести среди вас. Спасибо, ребята. Спасибо за сегодняшний день и за все остальное. Нам было хорошо с вами.

Затем, согласно традиции, он откупорил бутылку и отпил прямо из горлышка. Гости зааплодировали.

Отец казался счастливым – пожалуй, впервые с тех пор, как я вернулась домой. Он еще раз попробовал вино и кивнул, довольный результатом – довольный всеми своими достижениями. Мама подняла к нему лицо, и их взгляды встретились. Они вместе переживали это мгновение – вместе ощущали вкус

вина.

Несмотря на Генри.

Несмотря на то, что между ними происходило.

Бобби стоял рядом с родителями и улыбался. Финн стоял у задней двери и тоже улыбался.

И тут я уронила бокал – стекло со звоном разлетелось вдребезги. Ни раньше, ни позже…

Все повернулись ко мне и уставились на мое залитое слезами лицо. Виноделы застыли с поднесенными к губам бокалами. Бобби и Финн поразевали рты. Мама удивленно распахнула глаза. Улыбка отца померкла.

Не разбирая дороги, я со всех ног бросилась к выходу.

Дорога домой

Я выбежала из «Дегустационного зала» на улицу. Мне нужно было на воздух, нужно было выбраться оттуда. Я знала, что кто-нибудь непременно последует за мной, поэтому прямиком поспешила к пикапу Финна, открыла незапертую дверь и принялась искать запасной ключ, который брат обычно хранил под солнцезащитным щитком. Я хотела уехать – хотела гнать и гнать машину, пока последняя дегустация отца не останется далеко позади. Пока я не смогу сделать вид, будто ее вообще не было.

– Похоже, его здесь нет.

Я подняла голову: рядом с дверцей машины стоял Джейкоб. В руке он держал пластиковый стаканчик с водой.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – пробормотала я, вытирая слезы.

– Я с тобой тоже.

Я взяла у него стаканчик, залпом осушила и вернула ему. Джейкоб перевернул стаканчик вверх дном, но на землю не выпало ни одной капли.

– А мне хотелось пить… – сообщил он.

Я пыталась дышать размеренно и глубоко, однако никак не могла успокоиться. Похоже, когда родители разводятся, мы снова превращаемся в пятилетних детей. Хотим услышать от них, что все будет хорошо. В пять лет это просто – достаточно сказать: «Я вас люблю».

Джейкоб кинул стаканчик в мусорный контейнер.

– Похоже, ты хочешь уехать.

– Хочу, но у меня нет машины.

– Подвезти?

Я рассмеялась и покачала головой.

– Полагается отвечать или «Спасибо», или «Спасибо, не надо». Третьего не дано.

Я терпеть не могла Джейкоба, но на этот раз он был прав.

В дверях «Дегустационного зала» появилась мама. Она поймала мой взгляд и направилась к нам.

И тут я увидела Генри. Он стоял на другой стороне улицы и ждал маму, чтобы увезти ее с собой.

Может, она специально велела Генри ждать на другой стороне, чтобы папа его не заметил? А теперь, когда мужу не до нее, потихоньку ускользнула на свидание к любовнику? Неужели мне придется наблюдать, как они целуются при встрече?..

– Кто это? – спросил Джейкоб.

– Поехали.

– Хорошо, – удивленно произнес он и замолчал, словно что-то вспомнил и не знал, как об этом сообщить. – Вообще-то моя машина осталась в Грейтоне. Можно дойти туда пешком, а потом я отвезу тебя домой.