Вошь на гребешке
Шрифт:
– Ладно, и так найду, во что переодеться, - передумала Милена.
Машина вильнула, Саша выругался и замолчал, утратив остатки душевного равновесия. Двигатель загудел громче и злее, Маришка испуганно обняла Мишку, осознав скорость или рассмотрев из-за плеча водителя положение стрелки спидометра. Милена углубилась в изучение своих ногтей, обоих сломанных на правой руке и заодно всех остальных, испачканных, накопивших под пластинками мох, лиственную слякоть и грязь.
– Ты сказала - Влад, - припомнила Милена, полуобернувшись к приятельнице.
– Твой мужчина? Мишка - его кровь, вижу.
– Влад пропал три дня назад, - кивнула Маришка.
– Я звонила, много раз звонила,
– Не оправдывай слабака, я злюсь, - предупредила Милена, вдумчиво колупая щепку из-под ногтя мизинца.
– На душе три дня муторно, я бы и сама не поверила, а вот - тянет, - пожаловалась Маришка, вроде не разобрав ответа.
– Телефон выключен или вне зоны действия сети, и так - с пятницы. Боже мой, я ведь не знаю, когда стало плохо, я просто до того не звонила. А вдруг...
– Кэччи исполнители, - выдрав щепку, сообщила Милена.
– Что хотели с тебя... от тебя? Ничего. Им приказали: проткнуть плоскость там, где её коснется спайка. Убить человека и чтобы он ушел в отчаянии, в зверином страхе. Не сладили. Влад не мертв. Тогда что? Тогда подумали про меня, про человека Нитля - тут? Так и было, да. Они решили: надо убрать корни, которые меня держат в мире. Отрезать надежду. Тогда я пропаду. Тогда Черна, Руннар и заодно твой Влад - все в ничто, в пыль. Тогда вторичная спайка пробьет плоскость. Так?
– Что ты городишь?
– нахмурилась Маришка.
– Я не понимаю ни слова...
– Она не в себе, - уверился Саша.
– Марина, вам бы держаться от неё подальше, эта особа - авантюристка.
– Пробьет плоскость, да. Так бы и было, не устрой Тэра поединок за гранью мира, - нахмурилась Милена, не слыша и не видя ничего вокруг, ощущая настоящий страх и все быстрее шепча на родном наречии.
– Тэра умнее всех нас. Она наплела кому следует намеков на кровь дракона в Руннаре. Обманом вынудила западных вальзов построить границу. Она знала, что ей лгут и что граница - не для боя, а для разметки севера под якоря, таков обман королевы. Но Тэра совместила спайку и бой, локализовав возмущение одной зоной. Руннар все же лопнул нерушимой своей шкурой, хотя это и невозможно - но я верю в Черну... Ничего себе было миротрясение! Наверняка расслоилось время, наверняка сама Тэра при смерти... И нам надежды особой нет. Но пока что выбор Тэры единственно верный, мы еще живы, и мир не рухнул в лютую зимнюю войну. Так? Не знаю. Домыслы. Должна быть первичная спайка, если эта вторая и все сказанное - не бред.
– Что ты городишь?
– громче спросил Саша, он уже повернул с широкой дороги на более узкую и извилистую, сбросил скорость.
– Что это за язык?
– Тот, кто поставил восток на якоря, обманул всех! Самонадеянные вальзы перегрызлись за право на коронь, как их анги - за место у престола зенита.
– Милена прикрыла глаза, ощущая, как на коже выступает испарина. Она резко рассмеялась и добавила с проснувшейся злостью: - Бесподобная и непогрешимая Тэра Ариана - та еще лгунья. Прорицатели, ненавижу этот род дара. Жажду - и презираю. Вся власть сосредоточена в несбывшемся, мир перевернуть им одним по силе. Но в реальности жалкая тварюшка вроде Ружаны способна зарезать её всемогущество Тэру, потому что не содержит значимых мировых переменных. В большой игре она - менее, чем блоха, для прорицания так мала, что блики на поверхности шара судеб её застят... Но почему я здесь и случайно ли это? Она выгнала меня так кстати, при Черне и Бэле, при всех. Она знала, что я постараюсь вернуться
– Милена!
Вздрогнув, Милена отвлеклась от рассуждений и обратила внимание на Маришку. Та уже покинула машину и даже осмелилась прикрикнуть. Сейчас тихоня как раз краснела от смущения и запиналась, уговаривая не сердиться и понять: неудобно заставлять ждать себя, тем более так долго.
Новое место оказалось весьма приятным. Мягкие изгибы дорожек, свободно растущие деревья, пушистая хвоя, сохранившая всю свежесть и прелесть даже поздней осенью. Дом вроде бы в два яруса, деревянный, с красиво скошенной неравноплечей крышей. На застекленной веранде теплый свет желто-розового оттенка, тени масляные - густые, охристые. Свет пестрой попоной накрывает вторую машину, высокую и большую. В салоне сидит миниатюрная женщина - и ругает несчастного Сашу, который, бедолага, оказался без вины виноват.
– Это что? Это конкурс красоты прошел в Сызрани? Или новая надежда чухонского баскетбола гоняет шары под кофточкой? Как ты мог, зная все, среди ночи поднять нас и заставить нестись сюда без малейшей причины! На что-то надеяться, спешить...
Маришка уже бочком подбиралась к веранде, чтобы начать отстаивать почти незнакомого Сашу и неизбежно огрести шишки от обеих сторон вполне обыденного семейного скандала.
На заднем сиденье большой машины устроились два пацана, старший был совсем худеньким и длинным, Милена сразу подумала: он как переросток краснобыльника: вздумал дотянуться до неба и не рассчитал сил. Младший, крепко сбитый и круглоголовый, расти вверх не спешил, зато буквально светился настоящим, полноценным здоровьем тела и духа. Сейчас он успешно игнорировал перебранку родителей, вынуждающую брата бледнеть и прислушиваться. Круглоголовый помахал рукой незнакомым тетям и дернул брата за руку, предлагая поиграть в машинки.
– Ты мог бы стать славным вальзом, - улыбнулась Милена, бесцеремонно забираясь на заднее сиденье и принимая у младшего из пацанов машинку.
– Я ехала и думала: если все так плохо, как я увидела, отчего мальчик еще жив? Сделано без жалости, на смерть. Но ты его держишь и ты сильный, пока что справляешься. Вот разгадка.
– Я буду машинным директором, - круглоголовый ничуть не желал делаться непонятным вальзом, - буду строить красивые машины.
– Такие?
– уточнила Милена, рассматривая ту, что получила на время.
– Красивее, - 'р' выговаривалась нехотя, но слова с этой буквой вроде бы нравились пацану, и он сознательно рычал громко и длинно.
– Водородные. Летающие. И чтобы всем было весело.
– Когда брату грустно, ты даешь ему самую яркую и сидишь рядом, да?
– Эта, - пацан перешел к особо важным пояснениям, подвинувшись ближе и заподозрив готовность слушать.
– Реактивная. Самая прикольная. Тут сопло, тут, тут. Вертикальный взлет. Ключ на старт!
Демонстрируя данные машинки, он отобрал игрушку, установил на диванную подушку, зарычал и подбросил вверх так, что потолок чувствительно спружинил.
– Ты не забыл взять у мамы ключ?
– усмехнулась Милена и посмотрела на старшего мальчика.
– Пошли в дом. Я поговорю с Маришей, а потом мы все вместе поиграем в машинки.
– Он не ходит, - вмешалась в разговор ненадолго смолкшая мама обоих мальчиков.
– Тоже мне - гадалка!
– Но я-то хожу, - хмыкнула Милена, разобравшись с креплением кресла и отстегнув его.
Не слушая более никого, она прошла по ступенькам, плечом оттолкнула дверь, миновала коридор. Устроила пацана и его кресло на приглянувшемся месте. Поманила Маришку, жестом предложила родителям занять диван и сразу исключила их из сферы внимания.