Восход Авроры
Шрифт:
— Какого чёрта..
Когда прекратятся эти видения?
Неужели мой мозг пытается перенастроиться после того, что он пережил?
Я протираю глаза, чтобы четче видеть, ожидая, пока сердце перестанет бешено колотиться. Интересно, является ли это еще одним симптомом из-за последствий крио. Интересно, когда я окончательно от него оправлюсь.
Оглянувшись, я понимаю, что нахожусь не в той комнате, что вчера. Стенам из стекла на замену пришли серые, идеально вписывающиеся в интерьер с серым ковром и потолком.
Потому что я в будущем. Мне двести лет. У меня видения. И чертовы пришельцы, где бы сейчас они ни были.
Кажется, мне снова хочется оказаться без сознания, пожалуйста.
Я лежу в кровати, все еще завернувшись в белые простыни. Но когда сажусь, уже нет ни головокружения, ни бешеного сердцебиения. Чувствую себя лучше. И заметьте, на краю кровати лежит одежда, сложенная аккуратной серой стопкой. Я склоняюсь к ней, и на идеально белые простыни падают две капли.
Кровь.
Трогаю нос, кончики пальцев обагряются алым. Над раковиной в углу висит крошечное зеркало, я смываю с него конденсат. Кровь размазана над верхней губой и..
Святые пирожки, что случилось с моими волосами?
Стрижка все та же пикси, что и всегда, но глядя в отражение, я вижу широкую белую прядь в челке. Провожу по ней пальцами, гадая, быть может, это еще один симптом долгого пребывания в крио. А может, я больна. Может, стоит рассказать кому-нибудь. Хотя, будет чудом, если после двухсотлетнего стазиса на неисправном корабле, я отделаюсь лишь кровотечением из носа и несколькими белыми прядями.
Ну, кровотечением из носа, белыми прядями и галлюцинациями.
Умываю лицо над раковиной, и сосредотачиваюсь на том, чтобы переодеться. Меняю пижаму на то, что по виду напоминает нечто среднее между школьной униформой и спортивным костюмом. Нахожу также нижнее белье, бра несколько оптимистичен, учитывая мои. активы, легинсы и туника с неизвестным мне логотипом на груди. У двери замечаю пару ботинок, а рядом маленькую красную лампочку на панели. Позволяю на целую минуту задуматься, неужели это означает, что я заперта, и есть ли этому какое-либо подтверждение.
Не совсем. Да и куда мне пойти?
В углу еще одна красная лапочка, вероятно, камера. Стоит мне посмотреть на нее, как в дверь раздается тихий стук, а затем она открывается, в нее входит Капитан Сексуальность — парень, который спас меня с Хэдфилда. Он одет в ту же серо-голубую форму, что и мой воображаемый посетитель, вот только на щеке у него небольшой синяк, лишь намёк. Он несет маленький красный пакетик с бантиком, и это единственное яркое пятно в комнате. Не считая моей крови, конечно же. Этот подарок наводит меня на мысль, что он еще одна галлюцинация, потому что всё это кажется неуместным. Только на этот раз никто
— Можно войти? — Спрашивает он.
Когда я не отвечаю, он подходит к изножью кровати и садится, соблюдая между нами приличную дистанцию. Я смотрю на него, а он на меня немного взволнованно. Сердце делает тук-тук-тук где-то в горле, если не буду осторожна — начну паниковать. Видения становятся более частыми и более реальными.
— Ты в порядке? — Спрашивает он. — Я Тайлер, помнишь?
— Помню, — отвечаю я. — Ты сейчас растворишься, или как?
Его брови взмывают вверх, и он оглядывается, будто проверяя, точно ли я говорю с ним.
— Мм, растворюсь?
И тогда до меня доходит, что матрац немного прогибается под его весом.
Стоп, он настоящий?
Я тыкаю его в грудь, натыкаясь на твердые мускулы. Отдергиваю палец назад, пытаясь найти объяснение и отчаянно желая избавиться от любых следов жутких кровавых усов каннибала.
— Что у тебя под рубашкой, камни что ли?
Ох, гребаные ватрушки, я что, сказала это вслух?
— Я принёс тебе подарок, — говорит он, спасая меня от самой себя, и протягивает пакет. — Я подумал, что ты уже готова к тому, что поможет избавиться от скуки.
Срывая обертку (тот факт, что он взял на себя труд завернуть его, делает его особенно трогательным), я нахожу тонкую пластинку из закаленного стекла размером с ладонь с закругленными краями. Я верчу его в руках, затем смотрю на свет сквозь него.
— Думаю, мне нужна инструкция.
— Это юниглас. Портативный компьютер, связанный с сетью станции, — объясняет он, протягивая руку. — Я собираюсь поднести его к твоему глазу, чтобы он зарегистрировал тебя, как нового пользователя.
Он держит его на уровне моего лица, а я слежу за тонкой красной линией, которая ползет по экрану. На стекле возникает красное сообщение.
Сканирование сетчатки глаза завершено.
Эта штука вспыхивает, словно кто-то уронил спичку на кучу фейерверков. По обе стороны от экрана проецируется голографическое меню, данные появляются на дисплее, который гаснет и снова загорается. На дне этой «стеклянной тарелки» появляется список предложенных действий:
сетевой каталог для хранения данных
сообщения
карта
расписание
— С днем рождения. — Он улыбается, и да поможет мне Бог, у этих ямочек наверняка есть собственный фан-сайт. — То есть, технически, сегодня не день твоего рождения, но я решил, что ты заслужила подарок. Поскольку пропустила ты их великое множество.
Мой день рождения.
Папа забыл поздравить меня с днем рождения.
Это последнее, что я успела сказать ему. Я сказала, что он хуже всех и бросила трубку.