Восход черного солнца
Шрифт:
— С вами все в порядке? — тихо спросил Дэмьен.
Посвященный вскинулся; возможно, он хотел сказать в ответ какую-то резкость, но все-таки сдержался. В следующий миг напряжение оставило его, он обмяк и снова привалился к скале.
— Нет, — ответил он. Его голос был еле слышен. — А вам не все равно, святой отец?
— Если бы мне было все равно, меня бы здесь не было.
Джеральд Таррант ничего не ответил.
— Вам плохо.
— Как вы наблюдательны!
Дэмьен готов был вскипеть,
— Я вижу, вы изо всех сил стараетесь, чтобы помочь вам было как можно труднее.
Охотник искоса взглянул на него. Запавшие глаза блестели в лунном свете.
— Так вы пришли, чтобы помочь мне?
— Отчасти.
Охотник отвернулся и снова прикрыл глаза.
— Завеса высосала меня досуха, — прошептал он. — Вы это хотели услышать? Заклятие, поддерживающее мои силы, нужно восстанавливать медленно, минуту за минутой, среди бурных и непредсказуемых потоков. Так удивительно ли, что я выбился из сил? Чудо, что я вообще еще жив!
— Значит, вам просто нужно отдохнуть?
Охотник вздохнул.
— Святой отец, после трудной работы вы должны есть, чтобы подкрепить свои силы. Мне тоже нужна пища. Только еда у меня другая. Не беспокойтесь, я не покушусь на вас и ваших друзей, если вы об этом. Бог знает, годятся ли ракхи на то, чтобы употреблять их в пищу… Но потоки говорят мне, что за Завесой есть и кое-что другое. Я не собираюсь умирать с голоду, — заверил собеседника Охотник.
— А что вам нужно? — неуверенно поинтересовался Дэмьен.
Охотник глянул на священника. В его глазах вспыхнул злой огонек, и меж ними пролетел холодный ветер.
— Что вам до этого? — выдохнул Таррант.
— Я хочу помочь.
— Вряд ли вы пойдете на это.
— Попробуйте. Что вам нужно?
Посвященный не ответил.
— Кровь? — прямо спросил Дэмьен.
— Кровь? Нет. Кровь — это просто аперитив. Сила, поддерживающая мою жизнь, по сути своей демоническая, и я, как и настоящие демоны, питаюсь жизненной энергией людей. Отрицательными эмоциями: тоской, отчаянием, страхом. Особенно — страхом, святой отец. Страх сытнее всего.
— Потому вы и Охотник.
— Да.
— Это вам и нужно?
Таррант нехотя кивнул.
— Кровь, конечно, поможет — ненадолго, — но лишь чтобы остаться в живых; необходимо же мне человеческое страдание. — Ледяные глаза уставились на Дэмьена. — Вы можете предложить мне это?
— Почему бы и нет? — отозвался Дэмьен ровным тоном.
— Вы отважный человек, — вздохнул Таррант. — И глупый…
— Я предложил.
— Вы мне так доверяете?
— Нет, — резко ответил Дэмьен. — Но я не думаю, что вы захотите меня убить или вывести из строя в ближайшее время. С другой стороны, и вы бесполезны для нас в таком состоянии.
«И я хочу поднять тебя
— Если это можно сделать — один раз и без того, чтобы… — Дэмьен замялся, подыскивая нужное слово.
— Не убивая вас? — Таррант кивнул. В его голосе прорезались какие-то другие, более пронзительные нотки. Голод? — Можно. Сны. Кошмары. Я могу создать их в вашем разуме, чтобы вызвать нужные эмоции… Но для этого потребуется особая связь. И она не исчезнет с восходом солнца. Готовы ли вы связать себя со мной таким каналом — на всю жизнь?
Дэмьен задумался.
— Объясните, чем это грозит.
— Тем же, чем и любой канал. Канал — это путь наименьшего сопротивления для Фэа, по которому может передаваться любое Творение. Его невозможно будет разорвать, святой отец.
— А если он не используется?
— Сам по себе канал силы не имеет — если вы об этом. Но даже со временем он не слабеет и не исчезает. Такую связь может оборвать лишь смерть — и то не всегда.
Дэмьен подумал об этом. Подумал о том, что их ждет в противном случае. И мрачно спросил:
— Другого пути нет?
— Для меня — нет, — прошептал Охотник. — Не сейчас. А если я не получу поддержки, мои силы истают… Впрочем, мне кажется, вас это должно только порадовать.
— Вы наш товарищ, — отрезал Дэмьен. — С того момента, как мы пересекли Завесу, и до тех пор, как мы выберемся из-за нее, мы обязаны держаться вместе. По крайней мере, я так считаю. Если вас это не устраивает, лучше скажите сразу.
Таррант пристально посмотрел на него:
— Не возражаю.
— Лошади для вас, очевидно, бесполезны — иначе вы давно сделали бы что-нибудь. Воспользоваться Сиани или Сензи я вам не позволю. Точка. Значит, остаюсь я. Или же вы остаетесь как есть, и тогда мы все лишаемся поддержки вашей силы. Верно? А лично мне ваше общество не настолько приятно, чтобы я согласился возить вас с собой исключительно в качестве собеседника. Так вы скажете, что нужно, чтобы установить эту вашу связь, или предоставите мне догадываться самому?
Некоторое время Охотник молчал. Потом произнес голосом, холодным, как воды Змеи:
— Вы не перестаете меня удивлять. Я принимаю ваше предложение. Что же до канала… Могу вас заверить, что для меня это почти так же опасно, как и для вас. Если вас это утешит. — Он отодвинулся от скалы, пошатнулся, но устоял на ногах. Хотя и с трудом. — Прежде чем взяться за дело, надо убраться отсюда. Подальше от любопытных глаз и солнечного света. Найдем безопасное место, а тогда… — Он с любопытством взглянул на Дэмьена. В его глазах горел нескрываемый голод. — Давненько не пробовал я крови священника! — заявил он.