Восход Черной луны
Шрифт:
Старуха смерила его гордым взглядом и непонимающе пожала плечами:
— Почему же тогда нельзя, если мы никому не мешаем?
«О, господи! — подумал про себя Арсеньев. — Ну как мне объяснить этой древней старухе, почему нельзя располагаться табором на территории воинских подразделений? Для нее ведь все параграфы и положения военных уставов — чушь, о которой даже говорить невозможно.»
Андрей уже было, собравшись с духом, решил найти доступные слова, но в этот самый момент вновь появилась девушка, в руках у которой
Все тот же напевный голос старухи и в этот раз вернул его, к действительности:
— Что, Андрей, понравилась внучка?
Глаза старухи понимающе улыбались. Он взглянул в эти светящиеся мудростью, прозорливые глаза цыганки и вдруг совершенно неожиданно для себя откровенно выдохнул:
— Понравилась.
— Что ж, и неудивительно, — доброжелательно произнесла старуха. — Твое дело молодое, а Ляна моя, и правда, красавица.
Она помолчала, проницательно посмотрела на парня и, вздохнув, добавила:
— Только влюбляться в нее тебе не стоит. Она родилась и умрет свободной, а ты хоть и крылатый, да крылья твои железные и летят — куда прикажут. У нее же душа крылата, а разве могут сравниться даже самые вольные птицы с полетом свободной души? Разная у вас жизнь. Вот и выходит, что не пара вы с ней.
«Вот ведьма, мысли мои она что ли читает? — с удивлением подумал молодой капитан. — Иначе как ей могло прийти в голову заговорить о любви, когда я первый и последний раз ее красавицу-внучку вижу?»
Андрей не заметил, как и откуда перед ними появился складной столик, а на нем железные кружки, сахар и банка с растворимым кофе, выглядевшая здесь, посреди этого кочевого стана, предметом странным и противоестественным. Девушка, от которой он не мог оторвать глаз, разлила по чашкам крутой кипяток и исчезла, оставив в душе Андрея чувство сожаления о том, что он не сможет больше любоваться ее ловкими грациозными движениями.
Арсеньев уже почти отбросил мысль о том, чтобы убедить упрямую старуху в невозможности пребывания цыганского табора на территории летного поля, понимая, что все его доводы будут значить для нее еще меньше, чем он мог бы предположить. Однако цыганка, словно прочитав его мысли, сказала:
— Здесь удобное место для стоянки — родник рядом…
Она махнула рукой в сторону расположенной довольно далеко железной дороги. На сбегающих к железнодорожному полотну склонах «бугорка» (как все здесь называли заросшие полынью и лебедой возвышенности) пробивались многочисленные роднички.
— Наши мужчины оттуда на лошадях такую вкусную воду привозят! — продолжила цыганка. — И до города недалеко и неблизко. Но ты передай своим летчикам, что мы скоро
Андрей понял, что большего ему все равно не добиться, и дипломатично оставил эту тему, решив, раз уж его занесло сюда, удовлетворить свое любопытство на все сто.
— А на какие средства живут ваши люди? Ведь для того, чтобы что-то иметь, необходимо работать? — рассудительно поинтересовался он у старой цыганки.
— Работать? Кто же говорит, что не нужно? Манна с небес на нас не падает.
Помолчав, она пыхнула несколько раз своей прокуренной трубкой и продолжила:
— Много ли нужно цыгану?.. Ну, а если и нужно что, так он заработает. Вот только не нужно ему для этого ни заводов, ни фабрик, ни начальников.
— Заработает? Чем же заработает? Уж не гаданием ли?
— А хоть и гаданием! Чем не работа? Немалое дело — предсказать человеку будущее.
— А вы умеете? — осторожно осведомился капитан.
Старуха посмотрела на Андрея долгим внимательным взглядом и вдруг спросила:
— Хочешь, вот погадаю тебе?
Он совсем было уже сделал отрицательный жест, но старуха тут же добавила:
— А пусть внучка погадает. У нее это лучше получится, да и тебе приятней будет.
Цыганка произнесла несколько фраз на своем языке, и через несколько секунд из шатра вновь показалась девушка. Она несла еще один складной стульчик и загадочно улыбалась.
Красавица устроилась напротив Андрея и певучим голосом, который проникал в самые глубины его души, спросила:
— Скажи, мужчина, как зовут тебя и когда ты родился?
Андрей ответил, не отводя зачарованного взгляда от ее лица.
Ляна взяла в свои маленькие изящные ручки большую ладонь Андрея, вглядываясь в разбегающиеся по ней линии.
Пока она сосредоточенно рассматривала его руку, к нему вновь обратилась старуха:
— Дай внучке какую-нибудь денежку, иначе гадание не будет правильным, — и, словно успокаивая Андрея, добавила, — можешь дать мелкую монету.
— Я хорошо зарабатываю и хочу заплатить столько же, сколько платят другие, — возразил Арсеньев, пытаясь свободной рукой достать бумажник.
Ему уже почти удалось сделать это, как вдруг он почувствовал, что тонкие ласковые пальцы девушки больше не касаются его ладони. Андрей удивленно посмотрел на нее и перевел непонимающий взгляд на старуху.
— Что случилось? — спросил он.
Ляна, подскочив со своего стула, пятясь, медленно отходила от него. В огромных черных глазах девушки застыл ужас.
— Бабушка, я не буду ему гадать, — по-русски сказала девушка, не отрывая испуганных глаз от Андрея.
Закрыв лицо руками, она резко повернулась и исчезла за пологом шатра.