Восход драконов
Шрифт:
«Милорд и Король», – раздался голос позади него.
Везувиус медленно обернулся и увидел нескольких солдат из Мантры, свое элитное подразделение троллей, облаченных в черно-зеленую броню, предназначенную для его лучших войск. Они стояли гордо, держа по бокам алебарды. Везувиус уважал этих немногих эльфов и, когда он их увидел, его пульс участился. Это могло означать только одно – они принесли новости.
Везувиус отправил Мантру на миссию много лун назад – найти великана, который бродит в Великом Лесу. По слухам, он убил тысячи троллей. Он мечтал о том, чтобы поймать этого великана, привести
Пока Везувиус смотрел на этих людей, надежда заставляла его сердце биться быстрее.
«Говорите», – приказал он.
«Милорд и Король, мы нашли великана», – доложил один из солдат. – «Мы загнали его в угол. Наши люди ждут Вашей команды».
Везувиус медленно расплылся в улыбке – давно он не был таким довольным. Его улыбка становилась все шире, по мере того как в его голове созревал план. Он осознал, что, наконец, все станет возможным. У него появится шанс пересечь Пламя.
Он посмотрел на своего командира, полного решимости, готового сделать то, что он должен.
«Приведите его ко мне».
Глава тринадцатая
Кира пробиралась через снег, который теперь доходил ей по колена. Она шла через Терновый Лес, опираясь на свой жезл, пытаясь пройти через то, что стало полноценной метелью. Сейчас буря бушевала так сильно, что она даже проникала через толстые ветки деревьев, наклоняя эти огромные деревья. Порывы ветра были настолько сильными, что они почти пригибали их наполовину. Порывы ветра и снег били Киру по лицу, отчего ей снова было трудно видеть – трудно даже удержаться на ногах. По мере того как ветер постоянно поднимался, ей понадобились все усилия для того, чтобы просто сделать несколько шагов.
Кроваво-красная луна давно исчезла, словно ее поглотила буря, и теперь у Киры не было света, чтобы она могла видеть, куда идет. Но даже и в таком случае она едва могла бы что-нибудь увидеть. Она могла рассчитывать только на Лео, который, будучи раненым, шел медленно, прислонившись к ней. Его присутствие было ее единственным утешением. С каждым шагом ее ноги, казалось, погружались все глубже, и Кира спрашивала себя, продвигается ли она вообще. Ей хотелось как можно скорее вернуться к своим людям, чтобы предупредить их, отчего каждый шаг становился еще более удручающим.
Кира попыталась поднять глаза вверх, щурясь от ветра, в надежде отыскать какие-то отдаленные ориентиры – что-нибудь – чтобы понять, идет ли она в верном направлении. Но она потерялась в мире белого цвета. Ее щека горела от царапины дракона и, казалось, была объята огнем. Она подняла руку и потрогала ее, и на руке появилась кровь – единственное тепло, оставшееся в этой вселенной. Ее щека пульсировала от боли, словно дракон инфицировал ее.
Когда особенно сильный порыв ветра сбил ее назад, Кира, наконец, поняла, что она не может продолжать путь, им нужно найти укрытие. Девушка отчаянно хотела добраться до Волиса раньше людей Лорда, но она знала, что если продолжит идти таким образом, то умрет здесь. Ее утешала только мысль о том, что люди Лорда не смогут напасть
Кира оглянулась по сторонам, на этот раз в поисках укрытия, но надежда на это была слабой. Она не видела ничего, кроме белого цвета, ветер выл так громко, что Кира едва могла думать. Девушка начала паниковать, у нее появились видения о том, что она и Лео замерзли здесь, в снегу, что их никогда не найдут. Она знала, что если не найдет ничего в скором времени, то к утру они несомненно будут мертвы. Эта ситуация и так была ужасной, а теперь она стала отчаянной. Кира осознала теперь, что из всех ночей, когда она могла покинуть Волис, она выбрала наихудшую.
Словно почувствовав новое намерение Киры, Лео начал скулить и вдруг, развернувшись, убежал от нее. Он пересек поляну и, когда добрался до другой стороны, начал отчаянно копать насыпь снега.
Кира с любопытством наблюдала за тем, как Лео воет, дико царапая, копая все глубже и глубже в снегу, спрашивая себя, что же он нашел. Наконец, девушка удивилась, увидев, что волк откопал небольшую пещеру, вырезанную на стороне огромного валуна. Ее сердце забилось сильнее, преисполнившись надежды, и она поспешила вперед, пригнувшись и увидев, что пещера достаточно широка для того, чтобы укрыть их. Кроме того, Кира была счастлива увидеть, что она сухая и защищенная от ветра.
Кира наклонилась и поцеловала его в голову.
«Ты сделал это, мальчик».
Лео лизнул ее в ответ.
Кира опустилась на колени и поползла в пещеру, Лео последовал за ней. Войдя внутрь, девушка тут же почувствовала облегчение. Наконец, наступила тишина, шум ветра был приглушен и впервые он не жалил ее лицо, ее уши. Впервые она оказалась в сухом месте. Кира почувствовала, что снова может дышать.
Она ползла по сосновым иголкам, все глубже и глубже в пещеру, спрашивая себя, насколько она глубокая, пока, наконец, не добралась до задней стены. Кира села и облокотилась о стену, оглядываясь по сторонам. Сюда залетали случайные порывы снега, но в основном пещера оставалась сухой; к тому же, она забралась очень глубоко. Впервые Кира смогла расслабиться.
Лео подполз к ней, положил голову ей на колени, и Кира прижала его к своей груди, пока сидела, прислонившись спиной к камню, дрожа, пытаясь сохранить тепло. Девушка стряхнула снежинки с его меха, пытаясь высушить его, и внимательно осмотрела его рану. К счастью, она была неглубокой.
Кира использовала снег, чтобы очистить рану, и волк заскулил, когда она коснулась ее.
«Ш-ш-ш», – сказала она.
Девушка потянулась к своему карману и дала Лео последний кусок вяленого мяса, который он съел с жадностью.
Откинувшись назад и сидя в темноте, слушая ревущий ветер, глядя на то, как снова начал скапливаться снег, загораживая ей вид, Кира чувствовала, словно наступил конец света. Она попыталась закрыть глаза, ее кости изнывали от усталости и холода, она отчаянно нуждалась в отдыхе, но царапина на ее лице не давала ей уснуть, причиняя ей боль.
Постепенно ее веки отяжелели и глаза начали закрываться. Сосна под ней казалась на удивление удобной и, когда ее тело превратилось в камень. Вскоре Кира, несмотря на свои усилия, поддалась объятиям сладкого сна.