Восход Луны
Шрифт:
– И такая же предательница как ты.
– Монстр не спеша шагает ко мне и мерцающие потоки темной магии стекают по его рукам, подобные смоле, формируя лезвия мечей. Демонические крылья Найтмера развоплотились после удара о стену, и с плеч его струился огненный плащ.
– Сестры.
– С презрением сплюнул Найтмер, и камень зашипел от упавшей слюны. Монстр указал на меня, а затем повел рукой-мечом в сторону двери, за которой была скрыта Селестия.
– Вы обе предали одна другую ради своих идеалов: ты - ради внимания, власти и вечной ночи, а она - ради
Внезапным прыжком преодолев разделяющие нас шаги, Найтмер ударил обоими мечами - я едва увернулась.
– Ладно, Селестия, у которой голова кругом шла от государственных дел и синдрома бога! Но ты, беспечная ночная кобыла, предала не только ее.
– А кого же еще?
– Взмахом глефы я сдержала новый выпад магического меча.
– Помнишь, ты убеждала Лайри, что он не должен пострадать? Уж у тебя-то прекрасная память.
– Помню...
– Все мое тело напряглось в ожидании ловушки.
– И что же? Ты сдержала свое слово? Ты уберегла его от страданий? Ты любила его, несмотря ни на что? Не-е-ет, о, нет!
– Не...
– Я злобно прищурилась, осознавая правоту Духа Кошмаров.
– Конечно, ты «не»!
– Вскинулся Найтмер, и его броня полыхнула фиолетовым пламенем.
– Ты не потрудилась распознать простейшую подмену образов во снах. Неужели Лайри, с его любовью, стал бы разбивать твое сердце и ломать крылья? Увы, ты слишком эгоистична, чтоб подумать о нем и его чувствах.
Скрещенные лезвия заскрежетали. Монстр навалился, тесня меня к стене. Я уперлась, изо всех сил сдерживая натиск пламенеющего клинка, и моя голова оказалась в опасной близости от зубастой пасти.
– И как ты ответила ему? Ты предала его любовь. Своими ногами безжалостно растоптала все чувства. Ты разочаровала его, заставила страдать, любви больше нет места.
Маска монстра распалась на части, явив моему взору лицо человека, искаженное болью и ненавистью.
– Лайри?!
Отпрыгнув, Найтмер соединил оба меча в гигантский двойной, и вновь скрыл лицо за живой клыкастой маской, похожей на морду оскалившегося гепарда.
– Теперь он ненавидит тебя, Луна. Я ненавижу тебя! Я это он. Я - твой ночной кошмар. Найтмер Лайри.
Я замираю, пораженная ужасной догадкой. «Ломать крылья»? Подмена образов? Мой кошмар?
Найтмер не торопится нападать. Нет, он откровенно любуется мной, глумится, наслаждаясь моим шоком.
– То был не Лайри? Ты?!
Слышу издевательский смех.
– Ох, ты ж, маленькая тупенькая поняшка. До тебя все никак не доходит? Помнишь, ты говорила, что нельзя обижать во снах? Вот я и заобижал тебя до смерти. Гордыня ослепила тебя, страхи лишили опоры, ты приняла мой искусный обман за истину, и отвергла любящего. Презрев Лайри, ты отдала его мне. А человек может ненавидеть столь же сильно, как и любить.
– Ты отнял у меня моего человека?!
– И вовсе я не отнимал, ты сама оттолкнула его и
Расхохотавшись, монстр крутанул мечами так, что загудел воздух, и двинулся ко мне.
– Лайри, я не буду сражаться с тобой. Пожалуйста, выслушай.
– Твоя зашоренная сестра когда-то говорила то же самое. Разве это остановило меня?
Опустив глефу, я прервала телекинез - оружие упало на землю достаточно близко, чтоб в случае чего я смогла подхватить его даже копытами. И смело посмотрела в мерцающие глаза невольного врага:
– В отличие от зашоренной сестры, я могу видеть мои ошибки. И признавать их. Лайри, услышь меня.
Как я жалела в этот момент, что не обладаю красноречием Селестии, с ее недюжинной выдержкой и способностью заговорить уши кому угодно. Я могла надеяться лишь на мою искренность. Мне нельзя даже лукавить - Найтмер мгновенно почует ложь и воспользуется этим.
Зловещая громада металла надвигается все ближе, шаг за шагом. Я понимаю, что Дух Кошмаров значительно усилил человека и сделал его глухим к мольбам, как когда-то усилил и меня.
– Лайри, ради моего мира, моей страны, ради меня, и ради нашей любви, я прошу тебя - остановись.
Чудовище замирает на полушаге. В свете фонарей я вижу грустно-задумчивое выражение его маски. Огненные желтые глаза пристально рассматривают меня. Лайри медленно переводит взгляд на лежащую у моих ног глефу, затем еще ниже, на свою руку с двойным мечом. Рукоять беззвучно сломалась, и лезвия, потерявшие форму, ложатся вдоль руки, растворяясь, сливаясь с ней.
– Почему?.. Я должен верить предавшей меня скотине?!
– Рявкнул Лайри, наклоняясь, словно готовый к броску.
Да, намеки Найтмера, подсказывающие истину, существенно осложняли положение. Я не могу просто в порыве ненависти раскромсать монстра глефой. Все оскорбления и терзания, что пережила я во снах - не от Лайри, человек не виновен в моих кошмарах. Я не знаю, что произошло на самом деле, как глубоко проник Найтмер в душу человека и очернил его разум, но если Лайри и впрямь разлюбил меня - я желаю услышать это лично от него, а не от существа, говорящего его устами.
– Лайри, я ошибалась в отношении тебя, ты ничем не заслужил той ненависти, что я одарила тебя в неправедном гневе. Скажи, как я могу искупить мою вину?
Сдерживая раздирающий меня страх, я преклоняю колени, почти что ложась под ноги человеку, глядя снизу вверх. Все что угодно, лишь бы ослабить влияние Найтмера и пробиться к сердцу Лайри через темную броню. Силлейбл, учивший меня магии слов, говорил, что слово, произнесенное вовремя, способно пробить любую защиту и исцелить любую рану.
Хриплый рык. Лайри странно дергается, будто в него попала молния, и переливающаяся огнями броня тускнеет, потухая. Даже плащ рассеялся. Неужели человек слышит мои призывы? Мышцы сводит до боли, я боюсь шевельнуться, и неверным движением растревожить едва задремавший вулкан.