Восход солнца

Хантер Эрин

— Я не рылся, — резко ответил он. — И я все убрал на место. Это все?

Листвичка недовольно фыркнула, но больше ни о чем спрашивать не стала.

— Вот, убери тысячелистник, — приказала она. — Я пойду, проведаю Милли. Не нравится мне, как она дышит. Бегает на холоде со своими котятами, а ей это пока вредно.

Когда Листвичка ушла, Воробей аккуратно убрал тысячелистник, а потом вытащил листья ро­машки и кусочек корня лопуха.

«Если и это не то, то я мышь!»

Убедившись,

что Листвичка занята в детской, он поспешно бросился к старейшинам.

— Опять ты! — сварливо, но уже без раздраже­ния, встретила его Кисточка. — Ну, что на этот раз?

Быстро обнюхав принесенные Воробьем травы, она задумчиво пожевала лист ромашки и покачала головой.

— Нет. Опять не то.

Долгохвост тоже старательно изучил травы, и покачал головой.

— Нет.

— Ладно, — уныло вздохнул Воробей. — Поищу еще.

— Лучше бы ты выкинул пчел-то из головы, да челом занялся! — ворчливо посоветовала Кисточ­ка, сворачиваясь клубочком, чтобы вздремнуть.

Воробей доедал полевку возле кучи дичи, когда услышал шаги Огнезвезда, направлявшегося в палатку целителей. Поспешно проглотив остатки дичи, Воробей вскочил и, прокравшись следом за Огнезвездом, притаился за ежевичным пологом, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Листвичка, я хотел тебя спросить... — сму­щенно начал Огнезвезд.

— Да? — резко перебила его целительница. — Что?

— Я просто хотел узнать, не удалось ли тебе по­говорить со Звездным племенем. — Предводитель старался говорить как можно небрежнее, но Воро­бей сразу понял, что этот вопрос очень много зна­чит для Огнезвезда, и он со страхом и волнением ждет ответа целительницы.

Поначалу Воробей и сам похолодел, ожидая от­вета Листвички, но потом расслабился.

«Да если бы она поговорила с Угольком, об этом уже все племя знало бы!»

— Нет! — грубо рявкнула Листвичка. — Если та­кое случится, ты узнаешь об этом первый, как по­ложено.

— Да... Конечно, спасибо, — пробормотал Ог­незвезд, пятясь из палатки. Несколько мгнове­ний он нерешительно переминался на пороге, но потом развернулся и опрометью бросился прочь, даже не заметив Воробья.

«Интересно, почему Листвичка не хочет гово­рить со Звездным племенем? Чего она боится?»

Ему не терпелось поскорее выбежать из лагеря, сбегать к озеру и достать свою палку. Может быть, Утес все-таки захочет поговорить с ним? Но потом Воробей вспомнил, что Утес уже сказал ему все, что хотел сказать. Он велел искать ответы в своем лагере, в собственном племени.

«Звездное племя, ау! Почему вы не хотите мне помочь? Разве это не ваша работа — помогать сво­им соплеменникам и направлять их в поисках пра­вильного пути?»

Словно в ответ на его молчаливую мольбу на поляне появилась Песчаная Буря и решительно направилась к Воробью.

—

Ты не против прогуляться со мной в лес? — спросила она.

Воробей озадаченно пошевелил ушами.

— Зачем?

Песчаная Буря насмешливо заурчала.

— Не веришь, что я могу пригласить тебя просто так, за компанию? Что ж, на этот раз ты прав. Мне нужно поговорить с тобой наедине.

— Ладно, — кивнул Воробей. — Но мне нужно предупредить Листвичку. Она... скажем так, она сегодня не в духе.

— Я знаю, — спокойно ответила Песчаная Буря. — Подожди меня здесь. — Развернувшись, она протиснулась за ежевичный полог и коротко объявила:

— Листвичка, я ненадолго заберу у тебя Воробья. Мы идем в лес.

— Хорошо, — с явной неохотой ответила Ли­ствичка. — Передай ему, пусть на обратном пути наберет еще пижмы.

Не чуя под собой лап, Воробей следом за Пес­чаной Бурей выскочил из колючего лаза и помчал­ся к границе племени Ветра. Он всегда уважал эту спокойную и мудрую воительницу, и на это уваже­ние никак не повлияло горькое знание того, что Песчаная Буря не была матерью его матери.

Всю дорогу до ручья, отделявшего территорию Грозового племени от племени Ветра, Песчаная Буря была задумчива и неразговорчива. Воробей нетерпеливо выслушал ее скупые замечания по поводу дичи и возможного нападения племени Ве­тра. Он не спорил и не возражал: ежу понятно, что Песчаная Буря не ждала его комментариев. О деле она заговорит только тогда, когда будет готова.

Наконец, они вышли на открытое место, где начиналась пустошь, и холодный ветер со свистом сбегал с гребня холма, тянущегося до самого Лун­ного Озера.

— Передохнем немного, — предложила Песча­ная Буря, усаживаясь возле ручья.

Воробей молча сел рядом, подставив морду ве­терку и с наслаждением вдыхая пахнущий снегом ветерок, приглаживающий шерсть на его боках.

— Воробей, — очень серьезно начала Песчаная Буря, — тебе не кажется, что в последнее время Листвичка сама не своя? Как будто ее что-то гло­жет, но она пытается скрыть это от всех.

«Вот ты о чем! А я-то думал...»

— Я тоже это заметил, — осторожно ответил Во­робей.

— Как ты думаешь, это никак не связано с Зе­леным Кашлем? — осторожно спросила Песчаная Буря. — Или с чем-то еще хуже? Может быть... мо­жет быть, она винит себя в смерти Уголька?

Воробей крепче вцепился когтями в траву.

«Вот этого я, честно говоря, не ожидал! Да я го­тов поклясться своим хвостом, что смерть Уголька тут ни при чем!»

Ему очень хотелось так прямо и сказать Пес­чаной Буре, но прекрасно понимал, что его само­уверенность покажется ей глупой и ни на чем не основанной. Она лишь вызовет новые вопросы — вопросы, ответ на которые повлечет за собой ги­бель всего Грозового племени!