Восход Вечерней звезды

Мулл Брендон

— Отвратительное зрелище.

— Всего лишь один зверь пожирает мясо другого, — ответил Коултер. — Хотя должен признаться, в первый раз я тоже отвернулся.

— Все оказалось хуже, чем я ожидал!

— Посмотри, как жадно он высасывает костный мозг. После него отходов не остается!

— Не представляю, как можно есть сырое мясо, — признался Сет.

— А он не представляет, как можно есть жареное или вареное, — возразил Коултер.

У них на глазах великан добела обгладывал кости и высасывал из них мозг.

— Сейчас начнется, — предупредил

Коултер, потирая руки. — Возможно, тебе кажется, что такое количество еды способно насытить кого угодно, но у великана лишь разгорелся аппетит!

Туманный великан принялся топтаться на одном месте, высматривая в грязи остатки мяса. Он нагибался и ел прямо с земли. Скоро его лицо покрылось коркой грязи; изо рта торчали пучки травы. Вскоре он замолотил кулачищами по сырой земле, а обломки костей подбирал и злобно отшвыривал подальше. Потом запрокинул голову и злобно завыл.

— Злится, — заметил Сет.

Туманный великан развернулся к укрытию и злобно осклабился. Потом подобрал с земли дубину и, сверкая глазами, понесся прямо на них. Сету показалось, что они совершенно беззащитны. Их окружает стекло, скрепленное металлическими полосками… Хуже, чем вообще ничего! Один удар дубинкой — и стеклянный купол разлетится на тысячи мелких осколков. Мальчик свернулся в клубок и поднял руки, закрывая лицо от острых осколков. Коултер невозмутимо сидел рядом, как будто смотрел кино.

Подбежав к куполу на полной скорости, великан занес дубинку над головой и резко опустил ее. Но за миг до того, как дубинка коснулась поверхности купола, она вдруг со свистом отскочила и вырвалась из рук великана. По инерции великана отшвырнуло назад.

Трясясь и кипя от негодования, туманный великан встал и заковылял прочь от купола. Отойдя подальше и превратившись в огромный силуэт в тумане, Барлокс принялся терзать дерево. Он отрывал толстые сучья и молотил кулаками по мощному стволу. Воя и рыча, он обхватил ствол и принялся гнуть и раскачивать его, пока дерево не треснуло. Напрягшись, великан мощным усилием повалил дерево. Послышался оглушительный треск. Тяжело дыша, Барлокс упал на колени.

— Сила у него невероятная, — заметил Коултер. — И все же он постепенно успокаивается.

Через несколько секунд великан с трудом встал и снова схватил дубину. Он снова приблизился к куполу. С его лица отвалилась почти вся грязь. После еды и физической работы он побагровел.

— Еще! — потребовал великан, тыча пальцем себе в рот.

— Мы договорились насчет одного бизона, — возразил Коултер.

Барлокс поморщился; между зубами у него застряла кора и шерсть. Он топнул огромной ногой:

— Еще! — Он вроде бы и говорил, но из его рта вырывалось рычание.

— Ты обещал сказать, где бродил Уоррен до того, как побелел, — напомнил Коултер. — Мы с тобой договорились!

— А потом еще, — угрожающе прорычал Барлокс.

— Если мы и дадим тебе еще что-нибудь, то не по обязанности, а только по доброте душевной. Уговор есть уговор! Разве бизон был невкусный?

— Четыре холма, — процедил великан, а потом повернулся и тяжело

зашагал прочь.

— Четыре холма, — негромко повторил Коултер, наблюдая за тем, как огромная фигура исчезает в тумане. Он хлопнул Сета по спине: — Мальчик мой, мы узнали то, ради чего сюда пришли. Честная сделка!

Кендра сунула руку в мешок, достала горсть изюма и насыпала его в стеклянный цилиндр. Оранжевая масса на дне медленно потянулась к изюму — как будто поднималось тесто для пудинга. Она закрывала изюминки и постепенно краснела.

— Буйные у вас любимцы, — заметила Кендра.

Ванесса оторвалась от дневника, который читала:

— На вид магическая слизь в самом деле не слишком аппетитная. Зато она обладает замечательной способностью вытягивать яд из пораженных тканей. Все мои питомцы в том или ином смысле очень полезны!

Необычные животные занимали почти всю комнату Ванессы. В клетках, ведрах, аквариумах и террариумах содержались самые причудливые обитатели. Некоторые напоминали рептилий, некоторые — млекопитающих, пауков, земноводных, насекомых, губки, грибы или нечто промежуточное, и все обладали магическими свойствами. Например, пеструю ящерицу с тремя глазами почти невозможно было поймать, потому что она обладала способностью видеть ближайшее будущее и заранее парировала каждый шаг соперника. Бесшерстная мышь, если бросить ее в воду, превращалась в рыбку. А летучая мышь каждые две недели сбрасывала крылья, которые, если их быстро взять и приложить к другому живому созданию, тут же прирастали. С их помощью Ванесса создала летающего кролика.

Кроме многообразных живых существ и содержащих их контейнеров, комнату заполняли стопки книг. В основном это были пухлые справочники и переплетенные в кожу дневники прежних хранителей «Дивного». Из дневников торчали закладки; во время своих изысканий Ванесса обнаружила в них немало любопытного.

— Я бы, наверное, не смогла заснуть в окружении таких устрашающих животных, — заметила Кендра.

Ванесса захлопнула дневник, предварительно заложив страницу шелковой лентой.

— С самыми опасными питомцами, вроде друмантов, я поэкспериментировала и изменила их свойства. Почти все они теперь безобидны. Ни один из моих спутников, которых я привезла с собой в «Дивное», не способен причинить серьезный ущерб.

— Вчера ночью меня тоже покусали. — Кендра продемонстрировала мелкие точки на сгибе локтя. — Напали, когда я спала.

— Извини. — Ванесса развела руками. — Я поймала уже пятнадцать.

— Значит, еще четверо гуляют на воле, — проворчала Кендра, подражая Коултеру.

Ванесса улыбнулась:

— Вообще-то намерения у Коултера самые добрые!

— Он много потерял в моих глазах, потому что во многие места берет с собой только Сета. Если бы он предоставил мне право выбора, может, я бы и сама отказалась от некоторых прогулок. Например, вряд ли я бы захотела наблюдать за тем, как великан заживо пожирает бизона. Но когда тебе запрещают куда-то ходить, сразу чувствуешь себя обойденной!