Восходящая тень
Шрифт:
Остальные лорды поддержали его одобрительными возгласами.
— Разумеется, — отозвался Карридин, будто подобная мысль даже не приходила ему в голову. — Об этом нет и речи. Просто, если вам требуется моя помощь, я окажу ее — но только на оговоренных мною условиях. А коли они вас не устраивают — что ж. Чадам Света и без того хватает работы, ибо Тень подстерегает повсюду.
— Вы получите письменное подтверждение своих полномочий, собственноручно подписанное королем, — промолвил седовласый человек в львиной маске. Джайхим полагал, что это не кто иной, как сам Андрик, хотя об этом никому не полагалось догадываться. Король не мог встречаться с Инквизитором Руки Света, как, впрочем, и посещать питейные заведения, даже такое, как «Сад серебряных бризов». Это могло бы вызвать более
Карридин согласно кивнул:
— Хорошо. Как только я получу необходимые полномочия, Чада Света возьмут под охрану Панарший Дворец и… не позволят сеятелям смуты и раздоров воспрепятствовать возведению леди Аматеры в сан. Клянусь Светом!
Тарабонские лорды с видимым облегчением опустошили кубки.
Карридин понимал, что, если не обойдется без резни, эти люди попытаются представить дело так, будто во всем виноваты Чада, а не король и армия Тарабона. Вполне возможно, что, как только Аматера получит Панарший Венец и Жезл Древа, еще несколько членов Ассамблеи присоединятся к мятежникам. Что они будут говорить, не так уж важно — мятежники на то и мятежники, чтобы клеветать на власть. Но если станет известно, что Аматера не была избрана законно, воспламенится весь Танчико. Чтобы этого не случилось, и король, и Панарх Тарабона будут ходить по струнке и превратятся, по сути, в марионеток Пейдрона Найола.
Конечно, это не такое уж ценное приобретение — власть короля распространялась в лучшем случае на несколько сот квадратных миль вокруг Танчико. Но положение могло существенно измениться. Правда, для этого потребовалось бы никак не меньше легиона Чад. Пяти сотен, которыми располагал Карридин, для такого дела маловато. Но с помощью легиона-другого можно сладить и с Преданными Дракону, и со всеми бунтовщиками. Можно даже завершить войну Тарабона с Арад Доманом, если, конечно, в этих государствах еще помнят, что воюют друг с другом. До Джайхима доходили слухи, что в Арад Домане дела обстоят еще хуже, чем в Тарабоне.
По правде говоря, Карридину было безразлично, кто будет управлять Тарабоном. Он по привычке исполнял свой служебный долг, но не мог думать ни о чем, кроме того, что ему в любой момент могут перерезать горло. А возможно, он будет мечтать о том, чтобы ему перерезали горло. Последнее предупреждение было получено два месяца назад.
Он не задержался, чтобы выпить вина с тарабонскими лордами. Если они и обиделись, то не подали виду, так как слишком нуждались в нем. Селиндрин проводила его вниз, а мальчишка-прислужник подвел коня к парадному крыльцу. Кинув мальчугану медяк, Карридин вскочил в седло и пустил вороного с места в галоп. Толпившиеся на узких улочках оборванцы едва успевали отскочить в сторону, давая ему дорогу. Карридин вряд ли заметил бы, попади какой-нибудь голодранец под копыта. Невелика беда, попрошаек здесь развелось и так слишком много. На улицах не продохнуть от прогорклого запаха потных, немытых тел. Тамрину надо бы вымести всю эту шваль из города — пусть с ними возятся засевшие в провинции бунтовщики. Сами мятежники Карридина не интересовали. Справиться с ними нетрудно — достаточно распустить слух, что тот или иной повстанческий вождь — Приспешник Темного. А это совсем просто. Стоит предать нескольких пленных Руке Света, и они публично признаются, что и сами, и все их соратники поклоняются Темному и едят детей… Признаются во всем, в чем их заставят признаться. И вскоре вожаки мятежников останутся без поддержки — все попросту разбегутся. Сложнее с Преданными Дракону — теми, кто открыто заявляет, что выступает в поддержку Возрожденного Дракона. Этих обвинением в Приспешничестве Темному не проймешь, да и чего ожидать от безумцев, поклявшихся следовать за мужчиной, способным направлять Силу.
Но главную проблему представлял собой как раз этот человек, тот, за кем они поклялись следовать, даже не зная его имени. Ранд ал'Тор. Где же он скрывается? В стране насчитывалось не менее сотни разрозненных отрядов Преданных Дракону, причем два из них были столь велики, что их уже можно было назвать армиями. Все они сражались и с армией Тарабона — той, что еще сохраняла верность Андрику, — и с мятежниками всех мастей, которые, со своей стороны,
Карридин лишь мельком скользнул взглядом по изысканным тарабонским коврам, богато инкрустированной костью и золотом резной мебели и прохладным бассейнам с плещущими фонтанами. Нисколько его не трогали и широкие переходы с золотыми светильниками и расписанные золотыми завитушками высокие потолки. Этот дворец если не величиной, то изощренностью отделки мог поспорить с лучшими зданиями Амадиции, но Карридин думал лишь о том, что в личных покоях его дожидается фляяГка бренди.
Он еще не успел пересечь бесценный узорчатый ковер, вытканный синим, алым и золотым, направляясь к резному поставцу, где находилась серебряная фляжка с чудесным, двойной перегонки напитком, когда понял, что он не один. Возле высокого узкого окна, выходившего в один из тенистых садов, стояла женщина в облегающем бледно-алом платье. Ее медового цвета волосы были заплетены в косы. Легкая вуаль не скрывала свежего, миловидного лица, карих глаз и сочных, как бутон, розовых губ. Ни платьем, ни обликом она ничуть не походила на дворцовую служанку.
— Кто ты такая? — раздраженно спросил Карридин. — Откуда взялась? А ну убирайся, пока я не приказал вышвырнуть тебя вон!
— Угрожаешь, Борс? Тебе следовало бы встречать гостей полюбезнее.
Названное ею имя заставило Карридина содрогнуться. Он мгновенно выхватил меч, намереваясь пронзить незнакомке горло, но тут воздух вокруг него загустел и стал тяжелым и плотным, словно желе. Что-то швырнуло его на колени и сдавило запястья, да так, что захрустели кости. Рука разжалась, и меч упал на пол.
Сила, понял он, она использует Единую Силу. Проклятая колдунья из Тар Валона! Более того, раз она назвала это имя…
— Помнишь, — произнесла она, подступая ближе, — ту встречу, на которой сам Ба'алзамон показал нам лица Мэтрима Коутона, Перрина Айбара и Ранда ал'Тора? — Она произнесла эти имена с отвращением, словно выплевывая, особенно последнее. Глаза ее, казалось, могли прожигать сталь. — Вижу, что помнишь! Значит, сообразил, что мне известно о тебе все. Ты отдал свою душу Великому Повелителю Тьмы! — Неожиданно она рассмеялась — мелодично, словно зазвенел колокольчик.
Пот выступил на лице Карридина. Она из Черных Айя, конечно же, из Черных Айя. А он думал, что за ним явится Мурддраал, но надеялся, что это произойдет не скоро. Ведь время еще есть! Пока еще есть!
— Я хотел убить Ранда ал'Тора, — прохрипел Карридин. — Хотел, но пока не смог его разыскать. Меня предупреждали, что, если приказ не будет выполнен, все мои родичи погибнут один за другим. Я буду последним — так мне сказали. А ведь у меня есть двоюродные братья! Племянники и племянницы! Осталась даже одна сестра. Дайте мне время! Время!
Женщина слушала, не сводя с него проницательных карих глаз. На ее пухлых губах играла улыбка.
В отчаянии Карридин выложил ей, где и как можно найти и схватить Ванору — расположение ее спальни, любимые места уединенных прогулок в лесу за Карме-рой — все. Он говорил не умолкая, но надеялся, что сумеет позвать на помощь. Возможно, стража сумеет убить проклятую ведьму?
Карридин открыл рот шире, намереваясь закричать, но невидимое густое желе словно влилось ему в горло. Дышать, хоть и с трудом, он еще мог, но выдавить из себя крик был не в силах и издавал лишь приглушенные стоны.