Восхождение богов
Шрифт:
— Уходи в каюту! — приказал он, даже не глядя в мою сторону, пока я пыталась углядеть опасность, замеченную дозорным.
После возрождения богов и угасшего дара Агондария, моря перестали быть безопасным местом. Чудища лишились контроля и теперь нападали на все суда, особо свирепствуя в диких, северных водах.
Дозорный запустил сигнальный огонь, красной кометой пролетевший над кораблём в сторону, откуда шли монстры, подсвечивая блестящие спины в чёрной глади. Десятки тварей лезли к бортам, кривя стозубые пасти. От их заунывного воя
Нас ждёт настоящая мясорубка.
* * *
Эта стычка отличалась от прежних. Свирепая, обозлённая, будто хищники заимели единое нутро, жаждущее исторгнуть непрошенных гостей из северных вод. В атаке не было ничего примитивного. Любопытство, с которым прежде спруты пробовали на вкус бочкообразные бока корабля, сменилось давлением, с которым они пытались его перекусить, сжевать и сжать до такой силы, чтобы грот-мачта жалобно заскрипела в объятиях гигантских щупалец, а от тарана невообразимо-огромной акулы-молот матросы на корабле падали, сбивая снасти и опрокидывая бочки.
— Руби их! Все как один! — кричал сориентировавшийся Седов и люди бросились с мечами и топорами к самому мощному отростку у рулевой палубы. — Не дайте ему уничтожить руль!
Во все стороны брызнула мутная до черноты жижа и над водой пронёсся яростный полный боли вой. Вскипело море, на поверхность поднялись летающие рыбы. Они бросались вверх, перелетая за борт, и всей массой опрокидывались на палубу, разевая полные острых зубов пасти. Двигаясь как ужи, юркие твари атаковали матросов, целясь им в икры.
Бойня принесла запах крови и тухлой рыбы. Несколько драконов успели обернуться и теперь поливали океан огненными залпами, вынуждая спрутов помельче отпрянуть от бортов, пока их главный собрат доламывал мачту, другими щупальцами отбиваясь от острых лезвий, впивающихся в его грубую шкуру.
Я услышала крик помощника Седова, Гори, — ему откусили ногу и теперь он лёжа отбивался от двухметровой рыбины, нацедившейся на всё остальное. Даже при обрывистом свете фонарей видно, как бешено вращаются её глаза, полные безумия и жажды уничтожения.
Будучи в шаге от спуска вниз, я застыла истуканом, а потом бросилась к нему, на ходу разрывая низ платья. Под руку попался кем-то оброненный кухонный тесак, прихватив его, атаковала тварь сзади, впиваясь в верх туловища, от её жалобного визга заложило уши, но я смогла оттолкнуть её от раненого и добить ударом в глаза. На руки налипла зелёная кровь, источающая вонь стухших водорослей. Упав на колени, я подползла к Гори и, не слушая его отрывистую речь, выхватила меч из ослабевших рук и дорубила остаток ноги, чтобы срез был ровным. Я действовала инстинктивно, накладывая слабый жгут и оборачивая обрубок отрезом ткани.
Матрос потерял сознание и я могла только молиться, чтобы он пережил эту ночь вмиг ставшую яркой, как днём. Обернувшись, увидела троих колдунов, сгрудившихся на корме вокруг очерченного круга, из их рук в небо бил ослепительный столб света. Томар Бай едва стоял на ногах, а его дочь почернела
Их давление на тварей было так велико, что рыбины прижимались к полу, извиваясь, шипя и повизгивая как маленькие червяки. Только спрут не поддался магии, он взревел, выбираясь всё больше и больше из воды, переползая на корабль, креня его вправо. Колдуны потеряли концентрацию, а вместе с ней и равновесие, их швырнуло набок и они покатились до борта прямо к прыгнувшей навстречу белой акуле.
— Нет! — я закричала изо всех сил, срываясь с места и, балансируя на самой грани, устремилась к ним, пока остальные пытались хоть за что-то уцепиться и не вывалиться в бурлящую хищными пастями воду. Не всем это удалось.
— Амалия! — воскликнул Томар, когда его дочь оказалась в зубах акулы, отец пытался сотворить что-то чёрное, безжалостно вытягивая остатки сил из потерявшего сознание Кордона и не успевал — тварь сомкнула пасть ровно в тот момент, когда я ударила её в бок, а корабль ухнул обратно — драконы спалили спрута, воспламенив вместе с ним и корабль.
Я упала, больно приложившись боком о подвернувшийся моток цепей, и задела рыболовный крюк, вспарывая плечо. А пока пыталась высвободиться, Томар сиганул через борт и скрылся в темноте вслед за ушедшей акулой.
Зашипев от разрывающей боли, дёрнула крюк до конца, с мясом вырывая из кожи, а потом устремилась к оставшемуся колдуну, — от обратной качки его несколько раз перевернуло и теперь он лежал посреди разбитой палубы, раскинув руки в стороны.
Кордон мёртв. Я поняла это сразу, как оказалась рядом: по белой рубашке расползалось красное пятно — он напоролся грудью на торчавшую деревяшку — остатки бизань-мачты. Возможно, он бы выжил, но Томар, в запальчивой попытке спасти дочь, не оставил ему и шанса, вытянув все силы.
Обернувшись, увидела, как выжившие матросы во главе с Седовым добивают ползучих рыбин и невесть как оказавшуюся на палубе тигровую акулу. Несколько человек уже вовсю тушили рулевую палубу, а в небе над нами кружат три дракона. По цвету крыльев, я опознала двоих — Деяна и Арта. Дав себе секунду, перевела дух и направилась к пострадавшим матросам. Без колдунов, вдвоём с корабельным доктором, мы провозимся до рассвета.
Глава 2. Когда прилетают сильфы
Селеста
На палубу вылетел Томар, в руках держа обессилившую дочь. На инстинктивно отреагировавших ножами и мечами матросов, он не среагировал, падая на колени, прижимая к груди голову Амалии. Закрыв глаза, он что-то прошептал, поцеловав её в лоб, и безропотно отпустил, когда я с доктором Леви решили перенести девушку в импровизированный госпиталь под палубой в общей каюте. Там мы смогли трезво оценить ранения колдуньи.