Восхождение к власти: падение «ангелов»
Шрифт:
Дуло страшной пушки снова засияло и через мгновение оно даст убийственный залп, но Андронник этого не допустит. Его винтовка издала взрыв, словно маленькая пушка, плечо бешено завопило от боли, но металлические кости даже не повредились и с клубом яркого огня пуля вылетела. Ствол лазерной пушки сильно изогнулся, и пуля в него вошла наполовину, а через мгновение поток энергии выплеснулся из генератора, ударившись в металлическую преграду и за мгновение, расплавив искажённую стволину.
Выстрела не было, он умер ещё на старте и больше это орудие не потревожит имперцев, однако его ценой стала
– Спасибо, Андронник!
Киберарий поднялся с песка, оставив на ней лежать своё оружие. Теперь в его руках два гравированных пистолета, выполненных в стиле кремневого оружия, которые лишены благ энергетического оружия. Но в ручке похоронена обойма на пять патрон, которые хранят в себе поджигательно-разрывной снаряд и с этим оружием Андронник ринулся навстречу битве.
Герцог практически приблизился к дворцу, устлав свой путь ковром изодранных трупов и разорённых огневых точек, однако сейчас он встретился с куда более странным оружием. Развёрнутая СВЧ-пушка, прямо у высокой лестницы входа, укрытая мешками с песком и пулемётчиками, хранившими боеприпас для близкого контакта. Доуху осмотрелся и увидел, что все его люди прижаты к земле – кто-то в окопе, а кто-то лежит за импровизированным укрытием и ближе им не подойти, ибо СВЧ-пушка превратит их в пепел, и не высунуться, ибо пулемётчики массированным огнём отсекают любую попытку наступления.
– Что будем делать?! – кричит в рацию один из венецианцев. – Противник окопался.
– Гранатами их!
– Они защищены!
Казалось, возможности пробиться дальше по фронту нет, ибо враг тщательно подготовился, однако помощь пришла совершенно неожиданно, через канал связи шлема герцога:
– На связи Мастер-защитник Фемистокл. Ответьте, господин герцог.
– Моё почтение, Герцог Доуху на связи. Мастер-защитник, что вы хотели?
– Я послан славными Консулами для оказания поддержки вам. Укажите цель, и моя полевая артиллерия всё выполнит.
«Вот это превосходно!», – обрадовался герцог и моментально обратился к планшету, всторенному в перчатку и переключился на тактическое сине поле карты, парой ударов об экран, оставив пометку.
– Вы получили данные?
– Да, господин герцог. Через минуты мы всё накроем огнём!
– Приношу огромнейшую благодарность!
Глава венецианской гвардии сорвал с пояса гранату и швырнул в паре сантиметрах от себя, спустя один момент она зашипела, и от неё в воздух взметнулось белое облако, накрывшее своим покровом всё над землёй, укрыв одеялом скрытности имперцев.
– Воины, отступаем как можно дальше! Сейчас тут начнёт работать артиллерия!
Под отчаянную и беспорядочную работу пулемётов слуги императора отошли, убежали как можно дальше, запрыгнув в опалённые и окровавленные окопы, ожидая устрашающей кары, которая явилась со страшным громом.
Разрывы артиллерийских снарядов накрыли предместье дворца и само строение, поднимая в воздух куски камня и засевших у окон противников. Земля затряслась от ударов орудийного молота, забивающий гвозди в оборону противника. Герцог ощутил, как спине забили куски земли и маленькие камешки, а затем в его окоп прилетел
Орудия смолкли, и наступила тишина, прерываемая далёким эхом битвы и, выйдя из окопа, герцог и его солдаты узрели, что теперь стало с обороной врага. У подножья дворца разбросаны кучи камней, упокоившихся во множественных воронках, вместе с изуродованными телами воинов Турецкого Султаната, а само величественное здание стало на этаж меньше, ибо третий его ярус теперь разбросан по всей округе.
– И как мы теперь будем искать эти данные?
– Дожэ, – обратился герцог, повернувшись к одному из воинов. – Выбери десяток гвардейцев и прочеши строение. Начни с подвала. Ваша задача – найти флэшку с полумесяцем на корпусе. Остальные – занять оборону, проверить оружие и приготовиться к столкновению! Выполнять!
Пока звучат приказы командиров, герцог снял шлем, обнажив седовласую голову и осмотрев выразительными карими глазами поле битвы, ощутив тошнотворный запах боя и потерев нос.
– Отец! – раздались слова, сопровождаемые треском из рации в шлеме. – Это у тебя там была расколбасная свистопляска?
– Как ты выражаешься? – лёгкая улыбка тронула худые губы. – Твоя мама с филологическим образованием упала бы в приступ негодования, если бы услышала, как ты говоришь.
– Прости отец, я имел в виду… концерт артиллерийских орудий, превосходно исполненный супротив вражьей публики.
– Вот это лучше, Жак. Да, это нам милостивый сударь предоставил возможность насладиться столь предивным исполнением оркестра военного искусства. Ты как там? Не подводишь нашу венецианскую честь?
– Я развернулся в одном доме. Жду колонну бронетехники, чтобы продолжить ход к вражескому штабу. Как там мама? Ты с ней давно общался?
– Ты даже не удосужился ей позвонить вчера? – нахмурился Доуху.
После этих слова прозвучало холодное возвещение Андронника:
– Господин, я не думаю, что целесообразно вести подобные разговоры в разгар боевого противостояния.
– Прости, я вчера был занят подготовкой. Нужно было много собрать для того, чтобы сегодня всё прошло по маслу.
– Ладно-ладно. Понимаю. С Сильвой всё в порядке. Рассказывает, что работать в новом ВУЗе просто прекрасно – интеллигентный коллектив, порядочные студенты и хорошая зарплата.
– Это хорошо.
– Слушай, как освободишься, давай всей семьёй посидим? Помнишь, как в старые добрые времена, когда мы выезжали загород? Ты воровал яблоки у дедушки Сино, а мама всегда готовила твой любимый малиновый пирог.
– Да помню. Давай я возьму свою жену и сына и там посидим? В нашем старом доме?
– Да, будет хорошо. Эх, скучаю я по этим временам… по скорее бы закончилась эта война.
– Да, я тоже по ним скучаю. Детство… тёплые воспоминания. Ладно, мне нужно выдвигаться. Конец связи.
Связь прекратилась и голос пропал. Андронник, стоявший возле герцога наблюдал за ним, смотрел за его мимикой, но нечто архаичное, человеческое, воззвало в киборге следить за глазами, ибо они есть зеркало всех эмоций и чувств. И там Андронник увидел человеческие умиление и печаль, радость и счастье, негасимым светом воссиявшие в душе мужчины.