Восхождение лорда Темпера
Шрифт:
— Какая? — Удивленно спросил у меня сын.
— Посмотри. — Передал я ему донесение с золой отметкой. — Золотые мечи разорвали контракт с Миром, выплатив ему гигантскую неустойку, и двинулись в Волон Терис. Горис Эдориен, их казначей, человек твоего покойного деда, позже перешедший на службу ко мне, сообщил интересные новости. Будто бы их нанял какой-то магистр из Пентоса, сказавший что они будут служить настоящему правителю Семи Королевств, который вернет изгнанников домой.
— Что это значит?
— Без понятия. — Пожав плечами, честно ответил я. — Пентошиец это наверняка Иллирио Мопатис, до этого приютивший Визериса и Дейнерис Таргариен и организовавший свадьбу последней с кхалом Дрого. Может быть,
— А что планирует делать принц Доран? — Поинтересовался задумчивый Аларик, на которого я вылил почти весь расклад по Семи Королевствам.
— Этого я тоже не знаю. — Честно развёл я руками, под удивленным взглядом сына. — Не смотри на меня так. Наша шпионская сеть не всесильна, а Доран держит свои планы лишь в своей голове и даже Оберину не рассказывает о них. Но мне кажется, что он ждет финала. — На поднятую в немом вопросе бровь, я продолжил. — Смотри, сын. Тебе не показалось странным, что он согласился на откровенно бесполезный брак между Мирцеллой и Тристаном? Зачем начал собирать войска у Поднебесья? Зачем он приказал мне готовить флот к отбытию на север? По моей догадке Доран ждет когда Баратеоны, Таргариены, Старки и Ланнистеры обескровят друг друга и он сможет их добить, посадив на трон своего сына, женатого на последней дочери Роберта Баратеона.
— А сил у него хватит? — Уточнил Аларик, взглядом полным скепсиса посмотрев на символ Солнечного копья на карте. — Даже шесть обескровленных королевств легко наскребут армию, чтобы без труда обезглавить Дорн.
— Ну, во-первых не шесть, а четыре. — Поправил его я. — Если Робб Старк не выкинет какую-то глупость, то Север имеет все шансы продержаться до конца войны. Во-вторых, ты слишком сильно недооцениваешь Мартеллов. Они единственные кто ничего не потерял в Восстании Баратеона, а только приобрел, и сейчас, после поглощения большей части земель Айронвудов, они могут спокойно выставить армию в двенадцать тысяч копий. Добавим четыре тысячи Фаулеров, три Джордейнов, три Дейнов, две Кворгилов, пятьсот Уллеров, тысячу Вейтов, полторы Манвуди, восемь сотен Вилей и три тысячи остальных мелких дорнийских домов. В итоге выходит почти тридцать с лишним тысяч человек. Очень серьезная сила.
— Ты забыл про нас. — Напомнил Аларик, но это было не совсем верно.
— Нет, не забыл. — Ответил я, почесав отросшую за последние месяцы бороду, которую давно нужно было подстричь. — Наши воины в войне участвовать не будут в любом случае. Мартеллы доверили нам охрану Принцева перевала, пока остальные будут биться на севере. Я согласился, ибо мне терять людей ради славы и мелкой добычи не хочется. К тому же мы отвечаем за флот Дорна, так что биться будем в основном на море, а не на суше.
— И сколько же у нас самих солдат? — Полюбопытствовал Аларик, скрестив руки на груди. — Отец, ты их так хорошо прячешь, что я не удивлюсь что у нас давно уже порядка двадцати тысяч воинов на службе стоит, пока другие думают максимум о шести.
— Ты, конечно, сильно преувеличил. — Весело усмехнулся я, быстро припомнив количество стоящих на балансе войск. — Три с половиной тысячи сейчас у твоей сестры в Миэрине, охраняют строительство крепости у разлива реки Скахазадхан. Полторы тысячи распределены по всему Эссосу и охраняют наши филиалы и фактории. На горных перевалах сейчас стоят две тысячи егерей. И наконец, три тысячи расквартированы здесь и сейчас работают на стройке нормального пути из нашей долины на Принцев перевал. В итоге, если не считать твоих стражей, Гвардии и обслуги боевых машин, у нас ровно десять тысяч человек,
— Это которых брат привез из Восточного Эссоса? — Уточнил сын, невольно улыбнувшись. Этих больших серых зверей он очень любил и часто, когда позволяло время, наведывался в небольшую долину, где жили переселенцы с острова Слонов и играл с их маленькими детенышами.
— Верно. — Кивнул я, невольно поморщившись. В отличие от своих детей, я бивненосцев не сильно любил, и они отвечали мне взаимностью. В последний раз, когда я был на инспекции в той деревне, один из молодых и непослушных, несмотря на все уговоры своих погонщиков, сбил меня с ног сильной струей из хобота, заставив Фиору хорошенько посмеяться. Если бы я не знал, что в отличие от тех же лошадей и собак, со слонами можно было построить максимум дружеские отношения, где все строилось на доверии между зверем и погонщиком, то приказал бы прибить скотину за такие «прекрасные» ощущения.
— Десять тысяч выглядит очень большой цифрой, но, сколько из них мы сможем выставить в случае войны? — Задал правильный вопрос Аларик, прекрасно понимающий подоплеку такой большой армии у простого лордского дома.
— Максимум половину или чуть больше, если вернется твоя сестра. Все же из-за войны я не могу убрать охрану с горных перевалов и факторий. Через первые регулярно пытаются пройти дезертиры, бандиты и прочий сброд, бегущий от лютующих лордов Дорнийских марок, а фактории постоянно пробуют на зубок наши конкуренты, стремящиеся выдавить нас с рынков Вольных городов. — Ответил я, быстро глянув в сторону стоящих недалеко водяных часов и поняв, что слишком сильно заговорился с сыном, забыв рассказать, зачем его позвал. — Аларик, вернемся к твоему заданию. Недавно пришло письмо из Ночного дозора от моего старого знакомого, Джиора Мормонта. За Стеной что-то происходит и сил ордена может не хватить, чтобы с этим разобраться.
Передав сыну небольшое письмо с печатью медведя, я невольно вспомнил какие чувства испытал, когда узнал что Старый медведь ушел в Ночной дозор. С Мормонтами у меня всегда были связаны теплые воспоминания — именно у них я совершил свою первую успешную сделку, именно от них я узнал о культуре и людях Севера, именно через них я попал на Стылый берег и получил варгов, один из столпов мощи моей армии. Именно поэтому я по мере своих сил и возможностей старался помогать Мейдж, ставшей главой дома после ухода Джиора и последовавшего за этим изгнания Джораха. И сейчас Мормонт вспомнил старые обещания и написал мне письмо с просьбой о помощи.
— Белые ходоки? Ожившие мертвецы? Серьезно? — С взглядом полным скепсиса посмотрел на меня Аларик. — Отец, это древние сказки, сочинённые в те времена, когда люди были глупы и невежественны и принимали за магию все что хотели. Не удивлюсь если Белые ходоки и их мертвецы это племя одичалых, вожди которых красили кожу в голубой цвет, а простые войны использовали в качестве брони человеческие кости. Балаганные фокусы да и только.
— Всепрощающие Боги, Аларик, ты живешь в месте, где главными навигаторами кораблей являются люди, вселяющиеся в птиц. Это что, по-твоему, балаганные фокусы?! — Хмуро взглянул я на стушевавшегося сына и про себя проклял местный менталитет, выраженный в полном неверии или сильнейшем преуменьшении того, чего человек лично не видел. Как бы я не старался он в какой-то степени коснулся и моих детей. — Ты своими глазами видел дракона, живое пламя! Это тоже, по-твоему, балаганные фокусы? Твоя сестра на твоих глазах спокойно вышла из пламени, ни капельки не пострадав. Тоже балаганные фокусы? Сын, этот мир поистине велик и необъятен и он не ограничивается Вестеросом и Вольными городами. Не будь лягушкой на дне колодца, для которой мир это лишь маленький кусочек неба, на который она смотрит со дна. Понял?