Восхождение лорда Темпера
Шрифт:
Подготовился на славу.
Хотя мне такая еда не очень нравилась. Тот же каплун, на который с таким остервенением набросились дорнийцы. Приготовленный в 23 этапа, он мало того что до безумия дорогой, так еще и со слабо выраженным вкусом, после 22 этапов издевательств. Но это аристократия – тут нужно отличаться от простолюдинов. Если бы к столу подали простой кебаб, так популярный у простых людей в Дорне, меня бы не поняли.
Для меня же свадьба была еще и удачным шансом – редко можно было увидеть столько лордов в одном месте. С каждым из них нужно было познакомиться, поговорить и заключить
Так, незаметно, для меня пир превратился вместо отдыха в одну сплошную беготню, когда нужно было ходить между лордами и пытаться мало того оставить о себе хорошее мнение, так еще и заключить несколько договоров.
Тот же разговор с лордами Фаулерами и Айронвудами вытянул из меня все соки.
От Фаулеров мне нужны были саженцы фруктовых деревьев, чтобы создать в долине свои сады, обеспечивающие населения продовольствием и некоторые предприятия сырьем. Договорились на покупку в несколько партий, с первой, самой маленькой, в 200 000 саженцев.
– Но почему именно у меня? – Спрашивал под конец беседы лорд Франклин, выпивая очередной глоток зеленого Летнийского вина. Среднего роста, с орлиным носом и русыми волосами, с легкой проседью, он очень напоминал гербовое животное своего дома, из-за чего большинство лордов называло его очень просто – Ястреб. – Лорд Темпер, вы известны своей деловой хваткой и умением добывать и тратить деньги. Не сомневаюсь, в покупке саженцев есть какой-то подвох, о котором я не знаю. Не поделитесь?
– Его нет, лорд Фаулер. – Ответил я и, видя недоверчивый лукавый взгляд, продолжил. – Я мог бы купить все это у Мерривезеров, Каронов или Тиреллов, но это было бы пустой тратой денег.
На его заинтересованный взгляд я сказал лишь одно слово.
– Почвы. – И видя понимание в глазах собеседника, а заодно и обладателя одних из самых больших и крупных садов во всем Дорне (наравне с Дейнами), я продолжил. – Мои земли бедны на воду и очень каменисты. Нежные растения просторских равнин здесь просто не приживутся. Так что пришлось идти к вам, как к обладателю лучших фруктовых садов во всем Вестеросе.
Оставив ястреба наслаждаться такой небольшой лестью, умолчав, что имел такой же разговор с Альтримом Дейном и Виландом Вилем, я отправился к следующей цели.
Айронвудам.
С ними было и тяжелей, и легче одновременно. Ормунд Айронвуд был тем еще бараном, зацикленным на том, чтобы получить виру с Оберина за убийство его отца. И я, тот, кто пять лет назад помог дорнийскому принцу сбежать в Эссос, ему не очень нравился. С другой стороны, он оказался намного практичней лордов Фаулеров, Вилей, Блэкмонтов и остальных, сразу согласившись на мою просьбу. От дома Железного Леса мне нужны были корабли сопровождения, для охраны моих судов. Может благодаря оборотням риск встретиться с пиратами и стал низким, но береженного Боги берегут. При условии, что большинство товаров, которыми я торгую, очень дорогие, потеря одного судна может стать очень неприятным уколом.
В итоге весь Великий чертог мог полчаса наблюдать картину, как два упертых барана торгуются за каждый медяк, не желая уступать ни монетки.
Но были и приятные моменты.
Эйлис, моё сокровище, грациозно кружила по всему чертогу, одни своим присутствием останавливая драки и повышая
Очень интересная беседа вышла с принцем Рейгаром. Наследник престола оказался очень начитанным и мягким человеком, стараясь общаться с собеседником на равных, а не с позиции сюзерен-вассал. Темой нашей беседы стал его прадед Эйгон V Невероятный и его жизнь. Сам принц рассказывал как в детстве хотел повторить подвиг своего прадеда и на время стать “вторым яйцом, из которого вылупится дракон, но два старых чурбана ему помешали”. В этот момент он так выразительно посмотрел на Барристана, сидящего на соседнем кресле, что тот даже немного смутился.
Был соблюден и своеобразный обычай всех миров – драка на свадьбе. Эйрис и, втянутый им в состязание по распитию вина, Эртур Дейн что-то не поделили и начали прилюдно бить друг другу морды. Растаскивать их в итоге пришлось мне, принцу, Селми и отцу. Причину драки так и не удалось узнать, а поскольку в ход пошли только кулаки, про этот инцидент быстро забыли.
Вино лилось рекой, изящную и высокую еду, подающуюся в самом начале, заменили простые блюда, по типу свиных отбивных или ломтей свежего хлеба с чесноком. Лорды и рыцари хмелели, их леди, не отставая от супругов, становились все румянее, менестрели пели свои самые лучшие песни, а слуги, в основном мужчины, не успевали заносить новые бочонки выпивки. Единственным местом спокойствия оствался наш помост, где сидели люди более спокойные и не любящие пить просто так – я, моя жена, принц Доран с супругой, и отец с матерью. Даже принц Рейгар с сиром Барристаном уже наклюкались и горланили какую-ту песню в другом уголке чертога, вызывая шторм аплодисментов.
– Принц Доран, вы привезли, что я просил? – Спросил я, понимая, что праздник скоро закончиться и нужно было завершить последнее дело.
– Ах, да. Конечно. – Хоть и пивший меньше всех, но все равно немного осоловевший, грандлорд Дорна достал из-за пазухи небольшой свиток гербовой бумаги, скреплённой печатью с солнцем, пронзенным копьем. – Как ты и просил.
– Благодарю. – Ответил я, положив свиток в небольшую шкатулку, принесенную расторопным слугой.
– Что это, дорогой? – Спросила Эйлис, положив голову на мое плечо и одним своим присутствием прогоняя витающей в чертоге, не смотря на открытые окна, запах алкоголя. Вместо него приходил слабый аромат фиалок и гортензий, очень успокаивающий и расслабляющий.
– Это, дорогая, документ, узаконивший всех наших детей, зачатых и рожденных до брака. – От моих слов ее зрачки немного расшились, показывая, что она была в легком шоке.
– Ты имеешь ввиду?..
– Да. Теперь Лайон официально Темпер. – Ответил я, прежде чем был погребенным в мягкой груди жены, едва ли не плачущей от восторга.
Она прекрасно разбиралась в законах и обычаях Семи Королевств благодаря своему наставнику и ясно осознавала, какая бы жизнь была у Лайона, оставайся на нем клеймо бастарда. А тот факт, что это ее первый ребенок еще сильнее давил на любящую мать, желавшую ему счастливой жизни.