Восхождение мага призывателя. Том 3
Шрифт:
— Что мелет? — бросил Юра переводчику.
Переводчик же уже давился от смеха и еле выговорил.
— Готов все секреты императора выложить, лишь бы «духи хаоса» его не тронули. Особенно боится «огненного дракона-невротика» и «порхающего демона-вора».
— Демона-вора? — переспросил я удивлённо.
— Да твой Ветерок вчера рис у него прямо из рук стащил. Японец решил, дух голода материализовался.
Что ж, почему-то я не удивлен…
— Знаете что? — лейтенант задумчиво потер подбородок, в глазах его заплясали озорные чертики. — А что если устроим показательные выступления?
— Гениально! — Гордей подскочил на месте, словно его ужалили. — Мой подрывник может такой фейерверк устроить, что у японцев волосы дыбом встанут!
— Только не в лагере, ради всего святого! — лейтенант побледнел и замахал руками. — Нам еще палатки с прошлого раза латать не закончили!
В общем мы так и поступили следом. И несмотря на войну, кровь и грязь вокруг, несмотря на весь этот абсурд и балаган — я понял простую истину — нет места лучше, чем рядом с семьёй. Даже если твоя семья — сборище безумных призывателей големов и их еще более безумных подопечных, способных довести до истерики даже самых стойких самураев.
Тем временем
В роскошных апартаментах дорогого японского отеля царила атмосфера тихой, но опасной игры. Под масками «европейских дипломатов» скрывались трое мужчин, чьи имена были известны лишь избранным. Внешне — безупречные джентльмены, в действительности — хищники, привыкшие охотиться на самых опасных зверей — людей.
Граф Владимир Сергеевич неторопливо вращал в пальцах бокал с коньяком. Серые глаза графа смотрели так, будто могли заморозить одним взглядом целую армию. Рядом в кресле по-хозяйски расположился Александр Иванович Мещерский — бывший гвардеец, чья репутация была безупречна лишь для тех, кто никогда не заглядывал ему в душу. Он лениво курил сигару, выпуская густой дым кольцами и наблюдая за собеседниками с циничной усмешкой.
Третий, Павел Петрович, нервно перебирал черные жемчужные четки. Этот человек был мастером интриг, его невидимые нити тянулись от блестящих московских салонов и до самых грязных притонов Токио.
— Господа, — произнес граф Сергеевич, — Ее Величество императрица Мария Федоровна была кристально ясна. Константин Царев должен быть уничтожен. Сгореть дотла как изменник, да так, чтобы даже у государя не осталось сомнений.
Иванович фыркнул, выпуская очередное кольцо дыма.
— Легко сказать… Царев — сейчас герой войны, голубая кровь, любимец публики. Просто так такого не свалишь.
— Именно поэтому нам обещаны сто тысяч на брата, — Петрович щелкнул четками, глаза его блеснули алчным огоньком. — Плюс поместья на юге и полная амнистия за все наши… былые шалости. Когда речь идет о троне, императрица не торгуется.
Сергеевич слегка улыбнулся, но улыбка эта была холодна и жестока.
— Мария Федоровна прекрасно понимает — Царев не просто талантливый офицер. Он — знамя. А его связь с княгиней Невской…
— Невская! — Петрович мечтательно облизнул губы. — Якутская княгиня с ее несметными богатствами и влиянием среди северных
— То получит половину Сибири на блюдечке с голубой каёмочкой, — закончил Иванович. — Понятно теперь, почему Царева нужно убрать — он княгиню никому не отдаст. Но как мы его подставим? Голословных обвинений мало. Нужны доказательства, которые обожгут руки любому, кто их коснется.
— План уже готов, — высказался Петрович. — Сфабрикуем переписку между Царевым и японским командованием. Пусть выглядит так, будто он продавал врагу секреты за звонкую монету.
— Подделка должна быть безупречной! — нахмурился Сергеевич. — У государя эксперты — настоящие ищейки…
— Уже все сделано! — Петрович с торжествующим видом выложил на стол пачку писем, словно козырные карты в покере. — Мой человек в Москве — художник от Бога. Бумага та же самая, почерк идеально списан с личных документов Царева.
Сергеевич взял одно письмо и пробежал глазами строки.
— «Многоуважаемый господин Ямамото… докладываю о расположении третьего корпуса…» — он присвистнул одобрительно и чуть заметно улыбнулся. — Дьявольски убедительно. А печать?
— Имеется! Слепок сняли с личной печати Царева. Он даже не заметил пропажи.
— Значит, дело в шляпе? — оживился Иванович.
— Почти, — кивнул Петрович и отпил коньяк. — Осталось подбросить бумаги так, чтобы их нашли в самый подходящий момент… И тогда Константин Царев испытает на себе всю горечь настоящего падения.
Он потер руки с хищным удовольствием охотника перед решающим броском. А Сергеевич задумчиво кивнул.
— Но как именно подбросим письма? Нужно сделать так, чтобы их нашли свои же люди… якобы случайно.
— Тут нам поможет капитан Дроздов! — граф ткнул пальцем в фотографию молодого офицера на столе. — Карточные долги душат беднягу, японская любовница держит за горло… короче говоря, пляшет под нашу дудку уже третий год подряд. Он и «обнаружит» тайник в палатке Царева.
— А что насчет японцев? — прищурился Иванович. — Нам нужны свидетели встречи Царева с их людьми.
— Уже договорился с местным якудзой, — Петрович усмехнулся. — За солидное вознаграждение они предоставят «очевидцев», которые под присягой подтвердят — лично видели Царева передающим документы японскому офицеру в трущобах.
Трое заговорщиков переглянулись и подняли бокалы.
— За успех нашего маленького спектакля!
— Превосходно! — Иванович вскинул бокал, и в его глазах блеснул холодный азарт. — Через неделю Константин Царев станет изменником Родины, а мы разбогатеем. За успех операции, господа!
Звон хрусталя прозвучал резко и зловеще, словно удар клинка о клинок…
Но в то самое время, всего через улицу, в тесной комнатушке зашевелились совсем другие люди.
Леонид Рясов, оперативник следственного отдела, не отрываясь смотрел в бинокль на окна отеля напротив. Лицо его было суровым и напряженным. А за его спиной нервно перебирал бумаги Кузьма Пчелкин.
— Ну и какого черта мы тут торчим? — Кузьма раздраженно швырнул карты на стол. — Царев и без нас справится! Видал же, как его големы японцев запугивают? Он один за целый полк стоит!