Восхождение на Эверест

Хант Джон

Поднявшись вверх по долине, мы увидели огромный контрфорс открытых травянистых склонов. В этом месте Дуд-Коси принимает один из значительных притоков – Бхоте-Коси. Наш путь пролегал вверх по реке Дуд-Коси, собирающей воды тающих ледников обширного горного района к западу от Эвереста, но сначала нам предстояло подняться через контрфорс, разделяющий эти две реки, чтобы добраться до Намче-Базара, главного селения района Кхумбу. Позади Намче на высоту более 5800 м. вздымается огромная колонна из серого гранита. Это Кхумбила. Мы смотрели на нее и вспоминали скальные вершины Савойи и Бергелла.

25 марта мы вышли на широкую дорогу, ведущую к Намче. По ней двигалось много веселого и ярко одетого люда; некоторые несли большие связки тонкого пергамента, изготавливаемого из древесины местного кустарника. Утро

было великолепным и ясным, и мы ненадолго поднялись в сторону от дороги, чтобы взглянуть дальше вверх по Имджа-Кхола. И вдруг мы увидели там то, что ожидали увидеть, – Эверест, теперь реальный в своей близости; его массивная пирамида вздымалась над длинным заснеженным узким гребнем, соединяющим Лходзе с Нупдзе. Первое, что бросилось нам в глаза, это то, что верхние скалы Эвереста были черными, почти лишенными снега. Охваченные оптимистическим настроением, мы сначала сделали слишком поспешные выводы о том, какой будет вершина через несколько недель. Однако, трезво поразмыслив, можно было сказать, что отсутствие снега объясняется только одним: на большой высоте еще господствует яростный зимний ветер, надежно защищающий вершину от всех попыток покорения ее. Как бы там ни было, но обнаружив неожиданно для себя, что мы находимся так близко от этой грандиозной вершины, мы пришли в хорошее настроение.

Перед самым входом в селение нас приветствовала небольшая депутация родственников наших носильщиков; встречавшие ждали нас у дороги с бочкой «чанга» – молочного цвета пива, которое варится из риса, и с большим чайником тибетского чая; носик и ручка чайника были украшены цветной бумагой. Этот восхитительный прием, устроенный главным образом ради шерпов, но также и ради нас, типичен для этих дружелюбных людей.

В Намче мы с удивлением увидели небольшую радиостанцию, обслуживаемую чиновниками индийского правительства. Индийский посол в Катманду был столь любезен, что дал указание Тивари, начальнику этого поста, оказывать нам содействие в передаче срочных сообщений. Мы не раз были очень благодарны ему за эту любезность.

В последний день похода удовольствие, вернее восторг, который мы испытывали в пути с того дня, как покинули долину Непала, достиг предела. Нас опять встречала небольшая группа друзей и родственников сопровождавших нас шерпов, на этот раз из соседней деревни Кхумджунг. Больше того, из монастыря выслали пони. Животное имело несколько удрученный вид, но все же оказалось достаточно пригодным для того, чтобы подвезти меня на последних подъемах. Я не привычный наездник, но эта поездка верхом на пони вверх по хорошо утоптанной тропе при ясном, сияющем небе доставила мне истинное удовольствие. Фантастически великолепные виды пьянили меня: Тхьянгбоче, расположенный на высоте 3700 м, является, вероятно, одним из самых красивых мест в мире. Здание монастыря стоит на холме, которым оканчивается большой отрог, вытянувшийся под прямым углом к реке Имджа. Из монастыря, окруженного пристройками необычной конструкции странной средневековой архитектуры, открывается вид на самый красивый горный пейзаж, который я когда-либо видел в Гималаях или других местах. За темными елями, березами, покрытыми лишайниками, и рододендронами, которые на этой высоте уменьшились до размеров кустов, со всех сторон громоздятся громадные ледяные пики. Группа Эвереста замыкает верховья долины стеной Нупдзе высотой в 7800 м, которая обрывается вниз отвесом в 2100 м. от вершинного гребня до ледников у ее основания.

Как бы ни было грандиозно это зрелище, гигантский клык, неуклюже выступающий в долину правее и ближе этой стены, привлекал еще большее внимание. Это вершина Ама-Даблам. Вздымаясь на высоту 6800 м, она выглядит совершенно недоступной, превосходящей самые потрясающие по недоступности подъемы на Маттерхорн; ее можно сравнивать с неприступной вершиной Мустаг-Тоуэр в дальнем Каракоруме.

Прямо над отрогом, на котором стоит монастырь, к юго-востоку, возвышались два пика-близнеца, покрытые тонким слоем висячего льда. Отдельные шпили их остры, как

иглы, и почти прозрачны на фоне голубого неба. Это Кангтега и Тхамсерку, еще одна пара вершин, высотой около 6700 м. К северо-западу, в верховьях реки Дуд-Коси, поднималась вершина абсолютно симметричная и прямая, как стрела, а на юго-западе виднелась Квангде – еще одна стена льда и скал, высотой более 6000 м, тянущаяся на несколько километров.

Очарованные этим удивительным зрелищем, мы молча стояли среди широкого альпийского луга, на котором мирно паслись яки. Это было идеальное место для нашего первого Базового лагеря. Жизнь была прекрасна.

Глава VII

ТРЕНИРОВКИ

В течение трех следующих дней Базовый лагерь в Тхьянгбоче представлял собой живописную и оживленную картину. Мы рассчитывали, что период между окончанием этапа подходов и началом «акклиматизации» будет спокойным. Но отдыхать пришлось очень мало: многое нужно было организовывать и планировать; кроме того, было важно ни в коем случае не сорвать выполнения других дел, от которых зависела наша готовность начать штурм Эвереста в намеченный срок – 15 мая. Таким образом, работы было по горло. Позвольте мне коротко описать эту картину, воспользовавшись записью в моем дневнике от 28 марта.

День между вчерашним прибытием второго каравана и завтрашним выходом первой из наших трех тренировочных групп выдался исключительно хлопотливым. Носильщики получили деньги и теперь уже находились на пути в свои деревни. Доставленные ими грузы были аккуратно разложены, одни по сортам, другие по цвету нашивок на тюках, означающих, где и когда их нужно вскрывать. Ящики с продуктами и кислородными баллонами составили два внушительных прямоугольных штабеля. Баллонам было отведено специальное место, обозначенное веревкой. Чтобы оградить нас от множества любопытных из числа жителей монастыря, а также от проходящих с грузами людей по близлежащей тропинке, Тенсинг обнес весь участок лагеря альпинистской веревкой.

Фото 10. Вид на Амба-Даблам с реки Имджа на подходах к Базовому лагерю.

Впервые были установлены все наши палатки – их было около двадцати – различной формы, размеров и цвета. Тут и три миниатюрные палатки, предназначенные для последнего лагеря, и палатки оранжевого цвета для Передового базового лагеря и последующего участка пути, а также палатки такого же образца, но желтого цвета для лагерей ниже Западного цирка. Тут и характерная швейцарская палатка, в которой временно помещается Тенсинг, и две большие шатровые палатки. В одной из них разместились шерпы, в другой – мы сами. Рядом с палатками раскинуты проветривающиеся спальные мешки: розовые, коричневые и оливковые. В одном из дальних концов лагеря Тхондуп соорудил из ящиков кухню, покрыв ее брезентом. У него обилие подчиненных и среди них женщины племени шерпа. Одни чистят котлы для приготовления пищи или чинят одежду, другие расчесывают и заплетают друг другу длинные черные косы.

Мы не спеша заканчиваем свой завтрак, сидя на упаковочных ящиках вокруг стола, который мы смастерили из бурдиллоновских ящиков из-под кислорода. Иней на траве таял под лучами солнца (мы находились на высоте почти 4000 м, и по ночам было холодно). Удивительно, что большинство из нас были еще более или менее чисто выбриты. Этим мы были обязаны предусмотрительности Тома Бурдиллона, который запасся несколькими специальными «стригущими» бритвами, зная, что кислородные маски, надетые на сильно обросшее лицо, дают утечку.

Затем мы всерьез принимаемся за работу. Образуется несколько небольших групп, занятых каждая своим делом. Том Бурдиллон с Майклом Уордом обучают нескольких человек обращению с кислородным аппаратом открытого типа; его ученики монтируют аппараты, чтобы совершить с ними свое первое пробное восхождение на сотню метров вверх по склону позади лагеря. Эд Хиллари в центре внимания другой группы, состоящей преимущественно из шерпов. С помощью Тенсинга, выступающего в роли переводчика, он показывает специально сконструированные Куком примусы. Джордж Бенд распаковывает портативные радиостанции. После обеда он будет обучать нас, как с ними обращаться.