Восхождение нелюдя
Шрифт:
Потеряв равновесие, мальчик завалился на спину, бессильно наблюдая, как взрослый человек ускоряет шаг и заносит оружие. Лезвие ножа остановилось в двух сантиметрах от глаза Бенира. Солдат несколько мгновений удивлённо смотрел ему в лицо, затем начал медленно заваливаться в сторону. И затих.
Бенир обречённо смотрел в темнеющее небо. Пронеслась неуместная мысль, что убежать от падальщиков теперь
По щеке что-то щекотно и легко поползло, и на кончике носа вытянулась полосочка Мурашки. Падальщик сидел на носу мальчика и качался вперёд-назад, издавая приятные, мелодичные трели. Зверь словно пытался успокоить мальчика. Он качался в такт его дыханию.
– Сейчас, сейчас встану, Мурашка. Сейчас.
Бенира затрясло с неимоверной силой. Дрожащими руками он схватил свой мешок и резко сел, оглядываясь по сторонам. Малыш падальщика скатился на его рукав и тут же заполз за отворот.
Крупные падальщики ползали вокруг мальчика, расщепляя в пыль тела, вещи и оружие.
Бенир впервые видел воочию и так близко, как звери очищают поля сражений. Они съедали все, абсолютно все следы войны, оголяя первобытную почву.
3. Он понятия не имел, почему сделал именно так, а не иначе. Он шёл, вытянув перед собой раскрытую ладонь с надетой брезентовой перчаткой, на которой в такт его дыханию качался маленький Мурашка. Взрослые твари расступались перед мальчиком, позволяя беспрепятственно покинуть опасное место.
Ответ на вопрос, что случилось с напавшим на него солдатом он так и не нашёл. Боец просто умер. Внезапно. Только крошечная капелька крови выступила у него на груди, и больше никаких видимых повреждений.
Сейчас только страх его вёл через всё поле в розоватом сиянии наступающей ночи. Огромные твари копошились вокруг, расщепляя в прах всё, что находили чужеродным их земле. Бенир думал лишь о том, чтобы поскорее добраться до города, до постоялого двора, рассказать страшную историю своему новому другу. Но в город он попал далеко за полночь. Тихонько постучал в двери дома, которые тут же открылись, словно его здесь
– Убирайся, убийца, вор! Прочь из моего дома!
Бенир растерянно сглотнул, с трудом выдавил из себя вопрос:
– За что вы так? В чём я провинился перед вами, хозяйка?
– Из-за тебя судья забрал Дона!
Бенир отвёл взгляд, быстро перебирая причины. Мазь.
– Его не убили? – набрался смелости поинтересоваться он.
– Нет. Но тебе здесь больше не рады. Тебе лучше покинуть город, иначе утром тебя забросают камнями, сын врага. Все уже знают, что ты богатеешь грабежами. Ты крадёшь у раненных и мёртвых солдат их вещи, а затем обмениваешь их на нашем базаре. Убирайся, если хочешь жить.
– Нет.
Бенир решительно шагнул к ней.
– Эти обвинения ложны. Судья может это доказать, если я исповедуюсь ему при всех жителях города. И я хочу помочь отыскать Дона. Он мой друг. И он жив. Я знаю это. Единственный друг…
Он не договорил – женщина с силой толкнула его в грудь кулаком и тут же взвизгнула от боли, схватилась за окровавленную руку. Порезалась? Но обо что? О пуговицу?
– Убирайся, – прошипела она, сверкая в темноте яростными глазами. – Прочь, тварь! Делай, что хочешь, но уже ничто не вернёт мне сына! И ты знаешь это! Никто ещё не мог обжаловать приговор судей! Никто из них не вернёт мне Дона!
Внезапно Бенир поднялся в воздух. Чья-то сильная рука держала его над землёй. Его медленно развернули, и мальчик увидел перед собой перекошенное от злости лицо командира отряда, который ждал от него почтаря с известиями.
– Я возвращался на поле битвы, маленькая тварь. И видел тело почтаря. Одного не пойму: зачем ты убил его? Чтобы скрыть улики? Замести следы своих краж?!
Офицер с силой отбросил его в сторону. Его белые ноздри раздувались от бешенства.
Бенир больно ударился всей спиной о каменную улицу, обхватил голову руками и закричал:
– Я не вор! Я никого не убивал. Требую судью!
– Ты не доживёшь до утра, – бросил с презрением командир и указал ему пальцем на городские ворота.
Конец ознакомительного фрагмента.