Восхождение полной луны

Артур Кери

— Хороший удар кулаком, — поделился своим мнением Куинн. — Напомни мне никогда не злить тебя.

— Все, что тебе нужно сделать во избежание подобного, это никогда не забывать, что именно эта волчица не сближается с людьми, которые слишком шустро пытаются прибрать к своим рукам ее жизнь.

Что и пытался сделать Джек разнообразными способами, но он по крайней мере оставлял мне место для маневра. Талон же нет, он объявлял о своих решениях, как об уже совершившимся факте.

Я опустилась на колени рядом с Талоном и стала нащупывать у него пульс,

чтобы убедиться, что гулкий удар затылка об дорогу не убил его. Пульс прощупывался, четкий и равномерный. Талон просто был в отключке.

Став с колен, я внимательно осмотрела улицу. Наш другой наблюдатель все еще был поблизости, скрытый в тенях и наблюдающий за происходящим. Если этим наблюдателем был Готье, то нам грозили серьезные неприятности. Даже если он не заподозрил Куинна, то уж в идентификации моей личности, у него к этому времени должен были возникнуть большие сомнения.

— Давай вернемся к машине.

Куинн кивнул и, положив руку мне на спину, не убирал ее весь оставшийся путь.

— Ну-ка, просвети меня, — сказала я, как только мы оказались в машине и отгородились от городской суеты. — С чего ты решил, что я бы изъявила желание заняться с тобой любовью, будь у меня постоянный самец?

Он послал мне сочувствующий взгляд, наводящий на мысль, что я упускаю подоплеку данного вопроса.

— С того, что я слышал, как вервольфы дают обещания, но ни разу не встречал волка, который бы на самом деле их сдерживал. — Он притормозил машину, когда светофор впереди загорелся красным.

— То, что произошло между тобой и Эрин было связано с деньгами, а не обещаниями. Ты сам так сказал. Не осуждай весь вид из-за действий одного проклятого волка.

— Больше, чем одного. — Он посмотрел на меня; из-за синих контактных линз по глазам ничего не понять. — У меня, кажется, нечто вроде рокового влечения к вашему виду.

Я почувствовала, как во мне закипает ярость. Мне до тошноты надоели осуждения вервольфов другими видами, считающими нас недостойными или недоразвитыми. С чего ради? Лишь потому что мы рассматривали секс, как празднество, как нечто, что должно доставлять наслаждение, а не то, что следует прятать за закрытыми дверями и должно происходить в темноте? Вампиры пили кровь, чтобы выжить, многие из них убивали свои «кормовые ресурсы», однако мировая общественность в целом считала их более достойными уважения, чем нас.

Это не имело никакого смысла, особенно, если учесть, что секс использовался в сбыте всех товаров, начиная с продаж Банд-Эйд [30] и до продажи машин. Иными словами: кому на самом деле мы причинили вред нашими лунными плясками? Конечно, аура волка могла склонить к сексу любого, но почти никто из волков не утруждал себя подобными хлопотами. Зачем нам это, когда мы без особых усилий можем найти желающих в пределах нашего вида?

— Знаешь, большинство вампиров, с которыми я работаю, немногим больше вонючих машин для убийства. Но это не означает, что я думаю то же самое обо всем чертовом

виде.

30

Банд-Эйд — фирменное название бактерицидного пластыря компании «Джонсон энд Джонсон».

И хотя Куинн небрежно пожал плечами в ответ на мои слова, то, с какой силой он стиснул руль, говорило о том, что он отнесся к этому разговору не стой беспечностью, какую хотел показать. Эта Эрин — и кто бы там еще не постарался, чтобы его мнение о вервольфах стало менее-чем-лестным — действительно выбила его из колеи.

— Касаемо моего личного мнения о вервольфах — оно независимо и не имеет ни к кому никакого отношения.

— И это говорит мне мужчина, считающий нас всего лишь навсего проститутками. Да, не забывай, именно ты был тем, кто сказал, что предпочел бы избежать общества проституток.

Светофор загорелся зеленым, Куинн ударил по газам, срываясь с места на безумной скорости.

— Я не считаю волков проститутками — ты не торгуешь собой, для начала. Но я считаю вас слишком раскрепощенными и легкодоступными.

— Однако, кажется, ты не прочь пуститься в скач и в полной мере насладиться представившимися возможностями.

Он насмешливо взглянул на меня:

— Под личиной вампира скрывается мужчина. Ни один здравомыслящий мужик не откажет той, у кого такая же восхитительная внешность, как у тебя.

— Это сугубо человеческое отношение — ненавижу оборотней, но несмотря на это, ни за что не упущу подвернувшейся халявы.

— По крайней мере, я честен. Я бы даже сказал — честнее твоего так называемого «нынешнего самца».

Я позволила сменить щекотливую тему. Мы могли бы спорить вечность о его чересчур человеческих основаниях для недовольства волками, но так бы ни к чему и не пришли.

— Талон всегда был самонадеянным, но я никогда не думала, что он зайдет так далеко.

— Как долго вы пробыли вместе?

— Два года.

— Разве это не долгий срок для волка? Может, оттого он и решил, что между вами соглашение?

Я натянуто улыбнулась.

— Мы никогда его не заключали. На данный момент у него семь любовниц, между тем, как у меня лишь один любовник. — Я взглянула на Куинна. — И один в перспективе. В прежние годы, у него было до десяти женщин, а у меня от трех до четырех мужчин. И в его планы не входило отказываться от гарема ради кого бы то ни было.

— Волк с не дюжим запасом жизненных сил, очевидно.

— Да уж. — Талон всегда отличался выносливостью, чего не скажешь о тактичности — это не его конек.

— Тогда в чем же проблема?

Я скрестила руки на груди.

— Проблема, как я уже говорила, состоит в следующем: он решил, что я стану идеальной матерью для его детей.

Казалось, Куинн задумался на несколько секунд, а затем тихо сказал:

— В этом нет ничего плохого, чтобы хотеть детей от женщины, которую любишь.