Восхождение в бездну
Шрифт:
— А ты, значит, не захотела с ними? Я имею в виду, возвращаться не захотела, да?
Ксюха снова кивнула. Отвернулась. Наверное, опять реветь собралась.
— Ладно. Я тебя понял. Пошли ко мне.
Не, ну а как девчонке одной-то здесь? Мне, конечно, такая ответственность особо ни к чему, но как бы долг платежом, и всё такое… Не гнать же её, в конце-то концов? Да и девчонка, вроде, неплохая. Храбрая. Попробуем вместе. Если что — отправлю её на Землю вслед за туристами.
Ксюха повеселела, и мы двинулись в мои апартаменты, прихватив с собой обе тушки горилл, по одной в каждые руки. Правда, нам пришлось использовать
На моей поляне опять творился кавардак. Кто-то снова пытался похозяйничать, пока меня не было.
— Мёдом им тут, что ли, намазано? Решили валить домой, ну и валили бы. Так ведь нет, всё неймётся, надо спереть чужое имущество, а если не спереть, то хотя бы испортить… — бурчал я, собирая по поляне разбросанные и поломанные кресла, пиалы и котелок.
— Стоп! Это не они… — Ксюха подняла с земли и вертела в руках какой-то то ли лапоть, то ли древний опорок. И что было странно — обувь была очень маленького размера. — У наших таких бот не было.
— Да уж. Совсем не брендовые коры. И вообще, по размеру на детскую обувку похоже. Так ведь сюда детей вроде бы не отправляют?
Мы с Ксюхой смотрели друг на друга и не понимали ничего. В Сфере обосновались люди на ПМЖ? У которых за двенадцать лет пребывания здесь успели появиться дети? Да ладно! Чего бы им тут торчать-то так долго? Заблудились? Не знают дороги в пункт наблюдения у входа в портал? Но если сюда пропускают исключительно магов, как они могли бы заблудиться? Или эти жители Сферы являются приверженцами философии Эдуарда, будь он неладен, которая гласит, что очень скоро всем землянам кранты, и только с мирах, открывающихся нам через порталы, можно выжить?
А если это… кто-то из тех, кто на Земле совершил страшное преступление и теперь скрывается тут от правосудия? Мошенники в особо крупных, например, или вовсе серийные маньяки?
Вопросов было намного больше, чем ответов.
— В общем, давай-ка и тебе сделаем комбез из шкуры гориллы, — решил я. — Опасно ходить так просто, без дополнительной защиты. Люди-монстры — это покруче всяких там обезьян и львобуйволов.
Но сначала мы подзаправились — оказалось, Ксюхины сотоварищи, обидевшись на то, что она не поддержала их желание возвращаться, забрали с собой абсолютно всё, не оставив девчонки даже припасов еды.
— Твари гунявые, — выдал я своё определение туристам, когда Ксюха, смущаясь, созналась, что хочет есть, а продукты все «ушли домой». — Таким не в Сферу ходить, а в клубах с кончиттами разборки устраивать.
— Как ты думаешь, они снова сюда заявятся? — спросила Ксюха, напялив на себя готовый комбез.
Я пожал плечами. Фиг знает, что на уме у этих мечтателей поживиться чужим имуществом. Хотя тут опять непонятки: а только ли из-за жажды наживы они приходили сюда? Может быть, это вовсе… людоеды? Я как-то читал, что одичавшие люди часто становились каннибалами.
— А давай отрежем лишнее на штанинах и рукавах. И я сошью из этих кусков шлемы. Головы-то тоже надо как-то защитить.
Я согласился. Пока Ксюха ковырялась с комбезами и шлемами, я занялся изготовлением
Кстати, комбезы Ксюха чуток модернизировала. На моём сделала-таки гульфик, который застёгивался на крючок — спецом нашла какой-то шип среди веток, обломила лишнее. А сзади придумала откидывающуюся деталь, как карман у портфеля. Ну, это если вдруг приспичит по-взрослому. Тоже крючками пристёгивать эту откидушку надо будет.
Себе она сделала две таких деталей: сзади побольше и между ног поменьше. Ну, вы понимаете… Неудачный опыт, когда я запутался в собственных штанинах и чуть не сдох, дал свои плоды. Как говорят, век живи — век учись, может быть, и дотелепаешься до старости.
Я всё оттягивал момент, когда нам надо будет устраиваться на ночлег. Просто не знал, как вообще себя вести в таких случаях и что говорить. Предложить Ксюхе лечь со мной в одну постель? А вдруг она обидится? Можно, конечно, сказать так: «Ты ложись на мою кровать, а я сегодня перекантуюсь на диване на кухне»? Так ведь опять же может обидеться. И вообще, кто их поймёт, этих баб? Простите, девушек, хотя это, по сути, одно и то же.
Ну ладно, допустим, согласится Ксюха спать со мной в одной постели. А вдруг я опорфунюсь? Не, ну как бы опыт, какой-никак, но у меня был. Только там всё было проще: со случайными знакомыми да после внушительной дозы расслабляющего мне, если честно, было глубоко пофигительно, какое я произведу впечатление на даму, согласившуюся развлечься со мной. А сейчас-то всё иначе.
Не то, чтобы у меня к Ксении какие-то там чувства были. Любовь-морковь и всякое разное, ток не безобразное. Кроме благодарности и жалости — вот ни фигульки у меня к ней нет ничего. Только ведь так прямо в глаза же не скажешь. Как бы, услышь я от неё такое — точно в нос бы выписал. Ну, она-то мне не выпишет, факт, побоится в ответку схлопотать. Наверное, просто опять реветь пойдёт. У них же это любимое занятие.
Голова распухла от всех этих «если» да «кабы». Не, жить одному намного проще и спокойнее.
— Знаешь, Сём, я пойду прилягу, хорошо? Что-то устала очень. Давай, ты на своей кровати будешь спать, а я на диванчике в кухне устроюсь, лады?
Не, ну это как так-то, а? Я тут мучаюсь, подходы всякие ищу — а она раз, и обломала бамбук, причём прямо у самого корня. Так-то мне же проблем меньше, ага. Но ведь обидно же! И на фига, спрашивается, весь этот компот заваривался?
… Две последующие недели у нас ушли на поиски змея. В брошюрке про эту зверюгу не было ни словечка, поэтому книжка нам ничем не могла помочь. Из всех познаний в зоологии я знал только то, что пресмыкающиеся, наполнив свой желудок, впадают в спячку до момента, пока не переварят съеденное. Значит, далеко уползти та змеюка никак не могла. Но тщательное обследование близлежащей местности не давало нам никаких результатов.