Восхождение язычника 4
Шрифт:
Оглядев округу еще раз, я двинулся вслед за толпой, пока шли к княжеской резиденции, успел узнать, каким образом рядом очутился Добрыня.
Оказывается, у него подворье тоже находилось в Словенском конце, да еще и в нескольких улицах от нас. Оказывается, Димитр у нас живет в элитном райончике. Пока мы шли к князю, к нам стекалось все больше и больше проходящих мимо людей, чтобы узнать, а что, собственно, произошло. Так что на правеж к князю завалилась просто огромная толпа, всем было интересно.
— Здесь ожидайте, — прокричал
Я, как и другие участники произошедших событий, разместился близ деревянной площадки. Всеслав уже пришел в себя и стоял, покачиваясь, бросая на меня злобные взгляды, его придерживали за руки. Напавших на наше подворье окружили дружинники, отгоняя от них излишне любопытных.
— Яромир, как думаешь, как все пройдет? Раз Всеслав напал, значит, догадался, что это мы, да и отца его не видно, — шепотом проговорил Димитр.
— Все хорошо будет, вон сколько видоков, что это он напал. Такое не скроешь, да и с рук ему не сойдет, все хорошо будет, — так же тихо ответил я Димитру.
Немного переговорил еще с Димитром и остальными, наконец появился князь. Он вышел из калитки в сопровождении Добрыни и парочки своих блинников, вслед за ним четверо дружинников тащили деревянное резное кресло. Его взгромоздили на деревянную площадку, и князь в него уселся, осмотрев толпу, он хмыкнул и махнул рукой.
Я же толкнул в спину Димитра, который заробел при виде князя. Все же на его подворье напали, он и должен говорить.
— Кхм, княже, на меня и моих близких напали, на тебя уповаю и прошу у тебя справедливости, — поклонившись, произнес Димитр.
— Грек, ты ли это, сказывай давай, что там у тебя произошло, — улыбнувшись, с интересом протянул Владимир.
— Напали на мое подворье, княже, — начал говорить мой друг. Но Владимир жестом руки остановил его.
— Ты сюда подымись, а то ничего не слышно, да и люди пусть послушают, чего у вас там произошло.
Димитр закивал, как болванчик, споро залез на деревянную площадку, предстал перед князем и начал рассказывать, фактически повторив то, что я говорил Добрыне. Как только Димитр закончил, князь перевел свой взор на толпу и медленно проговорил:
— Есть видоки этому, кто подтвердит слова его?
— Да, он все верно сказал, подтвердим, — раздалось из толпы.
И князь махнул рукой, призывая людей на площадку.
На площадку забралось трое. Первым заговорил здоровый детина, который и мне не уступит ростом:
— Здрав будь, княже, и вы, люди новгородские, — отвесил он поклон. — Сосед я Димитра, зовут меня Буйша, я на торг с утра собрался уже идти. Как за воротами шум и крики услышал, осторожно выглянул и увидел, как большая толпа в броне и с оружием ломится на подворье Димитра. На княжеских дружинников они не были похожи, значит, кто другой решился на сие безобразие, кликнул своих, и, похватав, что было под рукой, мы пошли соседа
— Понятно, — протянул князь. — А вы что скажете? — обратился он к стоящим рядом.
— Все правильно Буйша сказал, на Димитра напали, и мы пришли к нему на помощь, — закивали они.
— И кто же этот глупец, что в моем городе подобное устраивает? — громко произнес Владимир.
Добрыня, до этого стоявший недвижимо рядом с Владимиром, махнул рукой и кому-то в толпе подал знак. И двое дружинников подскочили к Всеславу, схватив за руки, выволокли его к князю.
— Кто же ты такой, лицо вроде знакомое, а припомнить не могу, — пробормотал князь, внимательно всматриваясь в Всеслава.
Добрыня нагнулся к Владимиру и что-то прошептал.
— Значит, ты Всеслав, сын Людевита. И почто ты решил напасть на грека, да еще и посреди белого дня? Твой отец вообще знает об этом? — сурово произнес Владимир, уставившись на Всеслава.
Всеслав утерся и медленно поднялся на ноги, было видно, что ему тяжело это далось.
— Нету отца, умер он, — тяжко произнес он. — Убили его, — с каким-то ревом произнес он. — Я знаю, это ты сделал, ты, — и Всеслав начал тыкать в меня пальцем.
— Ой, дурак, — пробормотал я себе под нос, качая головой.
Взгляды всей толпы скрестились на мне.
Тяжко вздохнув, я влез на площадку.
— Здрав будь, княже, и вы, люди новгородские, звать меня Яромиром, я друг Димитра, вместе мы торговлей занимаемся, а еще я лекарь и людей могу даром своим лечить, о том многие ведают. А то, что Всеслав сказал, то лжа и поклеп. Мы на пиру с ним бились уже раз, за словеса его срамные, да я смотрю, он не уймется. Оклеветать меня хочет.
— Врешь, собака, это ты его убил, я знаю, — дернулся в мою сторону Всеслав, только дружинники его удержали.
Князь же только хмыкнул на мои слова, а Добрыня сделал непонятный мне жест головой и запустил пятерню в свою бороду.
— Сам ты пес смердящий, одна лжа из тебя и льется. Вон на торге бабы тоже болтают, что это чуть ли не я Добрыню отравил. Только на пиру том меня не было, да и в городе тоже, когда это случилось. Как же твой отец умер, да и как я, по-твоему, это сделал? — с ухмылкой произнес я.
— Вечером ему плохо стало, вышел из подворья, да и упал, пошевелиться не мог, — со слезами произнес Всеслав. — Это ты его убил своим мерзким колдовством, я знаю, — заверещал он.
— Вот оно как, мерзким колдовством, значит, — нахмурился я. — Это не колдовство, а дар божий, и убивать им нельзя, только лечить можно. Им я и Добрыню лечил тогда. Да и почто мне его убивать, что же он мне плохого сделал? Мы с ним вроде один раз то и виделись.
Всеслав ничего не ответил на мои слова, только заскрежетал зубами.
— А если бы его решил извести, сделал бы это в бою. Грудь в грудь, а ты, видать, от его смерти умом и повредился. Али еще чего есть, кроме слов твоих помойных?