Восхождение. Цена господства

Тело мужчины в тёмном балахоне упало на холодный пол. Кожа его стремительно принимала серый цвет, через несколько секунд начали появляться первые признаки разложения.

— Как вы… — начал было говорить один из трёх оставшихся прислужников тёмного культа, но внезапно замолчал.

Двое культистов вышли вперёд, чтобы защитить своего духовного наставителя. На их церемониальных клинках играла тьма, а энергетическое поле вокруг магов стало плотнее.

Багровая вспышка не дала сотворить им заклятия. Два кровавых фонтана ударили в каменный потолок,

однако ни одна капля красной жидкости не коснулась земли. Множеством небольших линий кровь устремилась к женщине, которая материализовалась из багрового тумана позади оседающих на пол жертв.

— Да настигнет тебя кара…

Острые когти пробили череп, не дав договорить главе местного культа.

— Ваше великолепие, — в помещение зашёл воин в ржавых латах, алых от свежей крови, а голос их обладателя был до ужаса скрипуч и противен. — Остальные помещения зачищены.

— Отлично, — Марисса грациозной походкой направилась к пьедесталу, на котором находился двуручный меч.

— Госпожа Марисса, не сочтите за грубость, — неуверенно начал говорить мужчина в доспехах. — Но вам не кажется, что нападать на этот культ было несколько опрометчиво?

Женщина не спешила отвечать, оно подошла к мечу. Двуручник представлял из себя не обычный кусок металла, он был зачарован сильной и древней магией. Поэтому Марисса и посетила этот культ. Ей нужны были артефакты, чтобы экипировать своих приближённых.

— От чего же, Шогар? — Марисса взяла в правую руку двуручный меч, пусть он и был достаточно тяжелым, но кровавая госпожа спокойно орудовала им одной рукой. — Я собираюсь возродить былое величие нашей империи. Для этого я поставлю на колени всё королевство Стэнос, а затем и близлежащие земли. Почему я должна волноваться из-за какого-то культа? Подойди и возьми этот меч, тебе он больше подойдёт нежели мне.

Громко лязгая металлом Шогар прошёл мимо поднимающихся на ноги трупов и взял протянутый двуручник. Его королева никогда не любила громоздкие клинки, она предпочитала более изысканные изделия. К слову, она в них и не особо нуждалась, магией крови Марисса могла создавать когти прочнее любых из металлов.

— Благодарю вас, великодушная, — поклонился Шогар.

Марисса в ответ лишь холодно кивнула. Шогар был превосходным полководцем, лучшим мечником в некогда великой империи. Идеальный кандидат в её генералы, к тому же он был по уши влюблён в свою повелительницу, что гарантировало преданность.

Но не суждено ему было добиться взаимности ни при жизни, ни после смерти. Сердце королевы занимал всегда лишь один человек. Тем не менее, Марисса не гнушалась пользоваться чувствами Шогара и сделала из благородного воина верного пса.

— Эй, мясо, — слегка повышенным тоном сказала Марисса и тут же по её зову в помещение вошла девушка с серыми волосами. — Карту.

Повинуясь приказу девушка с пробитой грудной клеткой и бледной кожей достала из сумки карту и развернула её для обозрения.

— Думаю, теперь нужно посетить эту гробницу. Я уже достаточно окрепла после заточения. Время поднимать основное войско, после наведаемся к нашему старому другу, с ним ни один город не устоит перед нашей мощью. Что с нашими агентами? — спросила Марисса.

— Готовят почву

во всех поселениях врага, ваша мудрость. Вскоре покойники начнут подниматься с местных кладбищ. А из позабытых курганов восстанут мертвецы. — склонив голову, проскрипел Шогар. — Только вот…

— Что? — продолжая изучать карту спросила Марисса.

— Мне казалось Толерос ваш союзник. Наверное не стоило нападать на членов его культа. Я не совсем понимаю…

— Мой господин тоже не понимает, — из тёмной дымки появился бес. — Госпожа Марисса, извольте объясниться.

— На колени, когда говоришь с её высочеством! — как только Золон проронил слово, Шогар тут же приставил острие меча к его шее.

— Знаешь, Марисса, это уже переходит все границы. Сначала ты игнорируешь советы моего господина, потом несколько лет занимаешься непонятно чем, а теперь нападаешь на его культ, — Золон игнорировал острие меча, он знал, что без команды эта цепная собачка не убьёт его. — Князь Толерос желает…

— Мне плевать, чего желает твой господин, — протянула Марисса.

— Неужто ты забыла, что должна…

— Должна?! — расхохоталась кровавая госпожа. — Я не его слуга и не собираюсь пресмыкаться перед твоим господином. У меня есть свои цели и сначала я добьюсь их, так и передай Толеросу.

— Тебе напомнить о возможных последствиях? — угрожающе прищурился Золон.

— Последствиях? — нахмурилась Марисса, а затем кивнула Шогару.

Могучая стальная рукавица сомкнулась на шее Золона. А тёмные энергетические ленты взметнулись к его ауре, мешая создать заклинание перемещения.

— Твой господин наверное перепутал меня с очередной пешкой, которой он может указывать, угрожать, управлять, — лениво говорила Марисса. — Думаю ему нужно это напомнить.

Ещё один кивок и тёмный двуручник отрубил два крыла беса, а небольшое тельце упало в лужу собственной крови. Крича в агонии существо с трудом пришло в себя и поднялось на ноги.

— Ты за это заплатишь! — угрожающе крикнул бес, перед тем как исчезнуть.

Шогар продолжал сжимать двуручник, тёмные чары наложенные на клинок идеально ему подходили. Чёрное пламя на лезвие меча охотно подчинялось всем приказам мечника. А стальная рукоять сидела в руке настолько же привычно, как и мечи, с которыми он прошёл через тысячи боёв.

— Не думаете, что это может обернуться для нас опасными последствиями? — неуверенно спросил Шогар.

— Вряд ли, — пожала плечами Марисса, продолжая изучать карту. — Лично Толерос сюда не явится, Совет не позволит. А у его слуг силёнок не хватит мне помешать, так что не стоит об этом беспокоиться. Тем более он и сам заинтересован в том, чтобы я захватила власть.

— Как скажете, ваше великолепие, — поклонился Шогар.

— Мясо, зеркало, — приказала своей марионетке Марисса.

Сероволосая волшебница, её первая кукла после долгого заточения, поднесла украшенное произведение искусства, в котором любое отражение было ещё прекраснее. Марисса просидела в темнице очень долго, десятки веков прошли с момента её пленения. Но пусть госпоже и была уже не одна тысяча лет, но в зеркале всё также отражалось лицо молодой девушки. Лишь многовековая мудрость и усталость легли тенью на её прекрасный лик.