Восхождение
Шрифт:
Немигающим взором он смотрел на экран. К станции и к своему новому месту назначения Редер стремился с такой страстью, какой он сам от себя не ожидал. Тогда он нахмурился и заставил себя опустить взгляд в кофейную чашку. Помешал кофе, глотнул. «Как славно хоть чем-то заняться», – угрюмо подумал он.
В родне Питера преимущественная ирландская кровь была перемешана с шотландской. Так что периодическую тягу к печальным раздумьям он склонен был объяснять тяжелым кельтским наследием. Даже учитывая то, что обеспечившие его фамилией немцы тоже слабаками
Единственным верным средством от печальных раздумий была тяжелая работа. «Которая меня как пить дать на борту «Непобедимого» ожидает, – удовлетворенно подумал Питер. – Новехонький корабль, только что собранная команда, непривычные обязанности. Это должно меня железно от мрачных и тоскливых мыслей отвлечь».
Как бортинженер «Непобедимого» Редер отвечал за надлежащее функционирование тридцати шести «спидов» и семи «сурдинок». Под началом у него таким образом оказывались сорок три команды обслуживания, а также бригады ремонта, дозаправки и перевооружения, всего пятьсот человек.
Питер позволил себе мысленно присвистнуть. «Черт, – подумал он, – даже меня впечатляет». Если честно, он также был не на шутку удивлен. Он уже командовал эскадрильей и, если без ложной скромности, кое-чего добился. Но такое… Говоря откровенно, золотая полоска на его бортинженерских погонах пока еще не просохла.
Редер был прекрасно подготовлен и к тому же провел массу сверхурочных часов, обучаясь своему новому ремеслу. Наставников весьма впечатлило его рвение, и они отпустили его с целой пачкой в высшей степени восторженных характеристик. Но даже при всем при том такой должности для новичка он никак не ожидал.
«Должно быть, капитан Каверс любит сам своих офицеров в курс дела вводить, – размышлял Питер. – Устраивать им всякие каверзы…» В таком случае капитан вполне мог переоценить свои силы. Неопытная команда, ведомая неопытными офицерами, и все это на экспериментальном корабле. Питер аж передернулся.
Лучше было на этом не зацикливаться. Он снова поднял взгляд и заметил, что «Африка» уже маневрирует для подхода к станции. Из крутящейся в темноте яркой игрушки база «Онтарио» уже сделалась колоссальной площадкой всевозможных модулей и перемычек, напоминая гигантское металлическое растение, разросшееся в межзвездном пространстве. Растительная метафора, как хорошо знал Редер, была вполне уместна; станция увеличивалась путем разрастания с тех пор, как два поколения назад Космический Отряд сделал ее своей передовой базой.
Ему показалось, он даже разглядел манящие огни приготовленной для «Африки» стыковочной платформы. «Скорее всего, я просто желаемое за действительное принимаю», – подумал Питер. И тем не менее он уже мог собирать барахлишко и спешить к пункту высадки. Возникла новая амбиция: он станет первым человеком, сошедшим здесь с «Африки».
К вящему удивлению Питера у стыковочной трубы его поджидала капитан Бетаб.
– Я подозревала, что
– Я, гм… вообще-то я спешу к исполнению своих обязанностей приступить, – с толикой грусти признался Питер. «Кажется, я ей нравлюсь, – подумал он. – И, разумеется, капитан всегда так одинок…»
– И спешите исчезнуть, будучи самым популярным человеком на борту, – откровенно сказала Бетаб. – Или самым непопулярным, если брать только некоторых.
Питер лишь нацепил на лицо одну из тех широких ухмылок типа «ах, оставьте» и понадеялся, что фальшь ее не будет заметна.
Капитан Бетаб громко рассмеялась и протянула ему свою маленькую ладошку.
– Спасибо вам, коммандер, за все, что вы сделали. – Она только раз крепко пожала ему руку и тут же отпустила. – Через неделю все мои люди будут чувствовать то же, что и я, и сожалеть о том, как они с вами обращались. Они очень хорошие люди, коммандер, просто они страшно устали и напуганы возможностью штрафа. Нам уже были продемонстрированы кое-какие жуткие примеры.
– Я знаю, – отозвался Редер и недовольно покачал головой. – Наказывать людей только за то, что они бесчеловечного равнодушия не проявляют, в высшей мере несправедливо.
– Да, – согласилась Бетаб. – Так или иначе, вы всегда будете желанным гостем на борту моего корабля. – Она поджала губы и бросила на него лукавый взор. – Если только сумеете кое от каких фокусов с моим оборудованием удержаться.
На сей раз ухмылка была совершенно искренней.
– Безусловно, мэм. В следующий раз я просто позволю вам везти меня туда, куда мне потребуется. Если вы, конечно, сможете меня внутри удержать.
– Придется вас к койке привязывать, – сказала она. – Другого способа это гарантировать я, честно говоря, не вижу.
Питер рассмеялся, а потом задумчиво уткнул язык себе в щеку, подражая Бетаб.
– Вот еще что, – начал он, заговорщически щуря глаза. – Вам не кажется, что после всего, что за этот рейс случилось, команда «Африки» небольшой премии заслуживает?
Бетаб тоже прищурилась.
– Пожалуй, – осторожно отозвалась она. – Но это зависит от того, что в бюджете имеется.
Редер порылся в заднем кармане брюк и достал оттуда пачку денежных ордеров, которую он затем отдал Бетаб.
– На самом деле это их деньги, – сказал он. – Велите им потратить их в порту или какую-нибудь вечеринку устройте. Только не говорите, откуда они у вас.
Бетаб одарила его удивленной улыбкой.
– Но ведь это ваш выигрыш в «динамику»!
– Да, но мне кажется несправедливым его с собой забирать – по крайней мере, весь. Половина-то у меня осталась. Все-таки я им столько беспокойства принес.
– Вы действительно не хотите, чтобы я им рассказала?
Питер покачал головой.
– Мне только жаль, что другую половину я потерял.
– Что ж, – сказала Бетаб, чуть приподнимая брови, – может статься, как раз благодаря вашей потере все так удачно обернулось.