Воск
Шрифт:
– Отлично, – сказал он, – тогда я звоню в больницу. Они приедут за тобой, и вскоре ты окажешься в своей родной палате.
Убеждая не делать этого, Лиза напомнила о вознаграждении. Заметно смягчившись, Вадим стал рыскать в холодильнике, настаивая на том, что, прежде чем продолжить переговоры, необходимо поесть.
– Не нужно, – неуверенно буркнула Лиза, поглядывая на только что вскипевший электрический чайник. На него было особенно приятно смотреть из-за нежно-зеленого цвета, которым светился его поддон. Буквально через минуту-другую перед ней стояла тарелка яичницы
Вадим закурил. Лиза бросила яичницу и тоже потянулась к пачке. В следующее мгновение сигареты оказались в его руках.
– Ешь! – приказал он. – Мне еще твоих голодных обмороков не хватало. К тому же папирос и так мало.
– Тогда, может быть, я пойду? – сказала она робким голосом.
– А гонорар перечислишь на мою банковскую карточку? – поинтересовался он.
– Я принесу тебе деньги. Или ты можешь заглянуть ко мне вечером. Я напишу адрес, – предложила она.
– И когда я приеду, тебя не окажется дома, – перебил он. – Нет, дорогуша, так не пойдет, – он посмотрел на часы. – Страшно опаздываю. И все из-за тебя.
В этот момент ей очень хотелось, чтобы он перестал пялиться на нее, не скрывая глумливой улыбки.
– Уговор такой, – заметив ее смущение, он развеселился еще больше. – Сиди здесь, пока я не вернусь с работы. Вечером едем за моими деньгами, а затем расходимся в разные стороны.
Чутье подсказывало ему, что, прежде чем выпустить ее из квартиры средь бела дня, необходимо убедиться в безвредности ее побега. Помимо основных опасений им руководило чувство врачебного долга. Он намеревался покопаться в ее медицинской карте и проверить, насколько точно поставлен диагноз и действительно ли проблемная пациентка нуждается в принудительной диагностике. Разумеется, если ее здоровью угрожает опасность, он не позарится ни на какое вознаграждение, и незамедлительно отправит ее обратно в больницу.
Их молчание прервал звонок мобильного телефона. После того как он сказал «алло» и стал слушать голос из трубки, лицо его становилось все серьезнее. Лиза напряглась. Саркастический взгляд странно переменился и тяжело скользнул по ее коже.
– Что ты там натворила? – спросил он, как только закончил говорить по телефону. – Мне велели срочно явиться в отделение.
На миг его лицо совершенно переменилось. Она закрыла глаза, чтобы не сойти с ума от испытанных ей смешанных чувств: страха и чего-то еще, похожего на жгучую страсть. Ведь если бы Дьявол был красив, он бы походил на Вадима в гневе.
Побледневший и рассерженный, будто само зло, он возвышался над ней как цунами. У нее подкосились ноги, и она снова хлопнулась на стул. Но страх сменился удивлением, когда через секунду он снова стал самим собой, холодным и бесстрастным. Только голос все еще выдавал раздражение. Лиза пожала плечами. Она припомнила все детали прошлой ночи так, как они ей виделись, не исключив из цепочки происшествий потасовку с медсестрой.
– Почему ты не сказала раньше, что убегала от Кристины? – Боялась. Ты не видел себя в гневе, а вот мне уже посчастливилось. Не знаю, как описать то
Он прошелся по комнатам, собирая необходимые вещи: ключи, сигареты, запотевшую от холода банку энергетика. Лиза не поверила глазам: неужели этот человек – доктор!
– Пока я не вернусь, ни шагу отсюда, – она плелась за ним по пятам, выслушивая указания с безучастным выражением лица. Ей не нравилось это, но приходилось мириться с тем фактом, что он – хозяин положения. По крайней мере, это продлится до тех пор, пока она на его территории.
Он ушел. Замок щелкнул снаружи два раза: теперь ей не выбраться, пока он не позволит. Конечно, он будет держать ситуацию под контролем, как любой разумный человек. Ах да! Он сказал, что не доверяет ей. Что ж, у нее тоже нет причин верить ему на слово.
Она постаралась открыть замок. Ничего не вышло. «Замечательно, – подумала она, – я в плену у красавчика-афериста, и впереди целый день тяжкого ожидания, – она прошлась по комнатам еще и еще. – Зато ничего не мешает принять ванну и смыть с себя больничную вонь».
Когда необходимо абстрагироваться
Вадим припарковался у больничных ворот, между двумя полицейскими машинами. Нервическое мигание их маячков подразумевало, что целью визита сотрудников правоохранительных служб был явно не медицинский осмотр. С невозмутимым видом он вышел из своего блестящего лексуса и направился навстречу очередному рабочему дню.
В больничных коридорах витала беззвучная тревога. Все здоровались с ним загадочным тоном и словно опасались нарваться на какой-либо вопрос. Никто из них не раскрывал рта, чтобы не сболтнуть лишнего. Несколько любопытных взглядов сверлили его, пока он не скрылся в дверях ординаторской.
За его рабочим столом, смяв грузным локтем кипу больничных листов, восседал не в меру откормленный человек в форме.
– Вот черт! – выругался Вадим, глядя на погибающую писанину.
– Что вы сказали? – прищурился следователь.
– Я поздоровался, – ответил Вадим с кислой улыбкой.
Ординаторская была полна людей, одетых в кители и белые халаты. Картина напоминала съемки детективного фильма, с той лишь поправкой, что врачи выступали в роли допрашиваемых, а не экспертов-криминалистов.
– И часто вы позволяете себе опаздывать? – спросил следователь, не спуская глаз с Вадима. Тот успел переменить куртку на халат и ждал своей очереди на допрос.
– Не особенно, – ответил он, усевшись на стул для пациентов.
– Вы знаете, что здесь произошло? – начал толстяк. Вадим покачал головой.
– Убийство.
Брови Вадима чуть вздрогнули.
– Убийство… у нас в отделении? – переспросил он. – Невозможно поверить.
– Вы знали больную по имени Елизавета Волкова?
– Да. Ее лечил Архипов, – ответил Вадим, с живым интересом взглянув на собеседника. – Но кто ее убил?
На миг все, кто находился в ординаторской, обернулись на него. Кто-то презрительно фыркнул, кто-то щелкнул жучком зажигалки, так и не подкурив.