Воскресенье
Шрифт:
– Да, туда и обратно! – Крикнула Сокол, и девушки выбежали из избы.
– Дуры, – сказала в темноте Рита и шумно вздохнула.
За окном бушевал ливень, казалось, порывы ветра вот–вот снесут жалкую избушку, а вместе с ней и спящих девушек.
Чиркнул огонек – женщина вновь закурила.
***
– Прошу понятых проследовать за мной. Вашему вниманию представляю нож, финский. Примерно
Еще никогда в служебном доме на окраине Берегового не было столько людей: эксперты, понятые, соседи, наблюдавшие со стороны. Курганову было не до них: он старался показать работу и пока преуспевал в своих трудах.
Женя сидела на крыльце, уткнувшись головой в колени, и напряженно смотрела вдаль. Ветер трепал подол голубого сарафана, но она не замечала прохлады. Она не брала нож в руки, но все равно знала, что является главной подозреваемой в убийстве Карасева. Перелом внутри девушки двигался в развитии: она не считала миллионеров врагами, но и товарищей в них больше не замечала. Почти. Глядя на то, как трясется над делом Елены Павловной Ракицкой Давыдов, упорно не отдавая его, а следователь Курганов пытается доказать ее, Женину вину, Круглова чувствовала страшное отвращение. Ее мир ломался, как бумажный дом сдуваемый ветром, и единственной опорой в этой буре казался Олег, как будто бы знавший все с самого начала.
– Поговорить надо, – взял ее за руку Сухов.
– Олег, они меня посадят, – вскочив, прошипела Женя, сжав зубы, – меня, советского милиционерахотят в тюрьму отправить, за то, чего я не делала.
– Ох, потрясающая прозорливость. Пойдем к забору, там не слышно.
***
– Короче, тебе надо отсидеться там, за «колючкой». Пока все не уляжется, и мы не найдем убийцу Карасева.
– Нет, ты сумасшедший, – кинулась обратно к забору Женя, – я никогда от своих бегать не буду!
– Чего шумим? – Неспешно подошел к ним Золотов, раскуривая папиросу. – Милые бранятся, только тешатся? Ну, тешьтесь.
– Василий Степанович, они, – обернулся Олег, взглянув на милиционеров, стоящих возле желто-синего УАЗа, – они ее посадить хотят. Упрятать за решетку.
– Правильно, и посадят, – кивнул мужчина, пуская дым кольцами, – а в СИЗО вас, скорее всего, убьют. А знаете за что? Потому что история Елены Павловной Ракицкой уходит в не самое далекое, но не приметное прошлое, вот. Это правда, которая никому не нужна. Вытаскивать дерьмо наружу в наше время опасно и крайней не востребовано, а вы все чего–то искать пытаетесь. Поэтому молодой человек прав, товарищ участковый, прав, вам нужно исчезнуть, на какое–то время. А с возвращением уже во всем разобраться.
– Вы больны, товарищи, – гордо подняла голову Женя, – я советский милиционер, а не преступник, понятно? Я чиста перед мундиром, партией и народом! Мне слишком честь дорога, чтобы как трус по лесам бегать!
– Мда, тяжелый случай, – покачал головой Василий Степанович, улыбнувшись, – давай, товарищ Сухов. Крайняя машина, желтая «Копейка», там ключ в замке зажигания. Двоих я беру на себя. Ну, вперед, спасай свою суженую.
Недолго размышляя, Олег догнал Женю у крыльцы и приставил к ее голове пистолет, ловко перехваченный у Золотова.
–Отошли! – Злобно закричал он, когда два милиционера кинулись к нему. – Я ее завалю прямо здесь, дорогу мне! Дорогу к машине!
– Отойти на расстояние! – Крикнул Золотов. – Отпусти девчонку, парень, не дури!
На крыльце уже появились Курганов и эксперты–криминалисты.
– Олег, что ты делаешь? – Прошептала Женя пересохшим от страха ртом. – Если это какой–то план, я тебя казню, я тебе обещаю.
–Заткнись там! – Закричал на нее молодой человек. – Давай, дед. Отойди от машины.
– Отошли от машины. Бегом! – Зарычал Золотов. – Можешь ехать, щенок. Найду, уши пообдираю! Понял меня?! Молись, если умеешь, паразит!
Развернувшись к дому и милиционерам лицом, молодой человек затолкал Женю в желтый служебный автомобиль и, что есть силы, вдавил педаль газа.
***
– Отставить, я сам! – Оттолкнул двух кинувшихся к машине милиционеров Золотов и сам сел за руль желтого «Москвича». – Чего она у тебя не заводится?!
– Заводилась, товарищ майор!
– Да вот не заводится.
– Очень хороший спектакль, товарищ майор, – похлопал подошедший к машине Курганов. – Я обязательно внесу ваши действия в протокол.
–Завелась, товарищ майор! – Высунувшись из окна, крикнул лейтенант.
– Так быстро за ними, чего ждешь?! – Крикнул Курганов, хлопнув по крыше «Москвича». – Догоняйте, товарищ майор. Но наш с вами разговор на этом не закончен. Буду исключительно рад с вами побеседовать.
«Москвич», резко развернувшись, рванул в погоню за «Копейкой», погрузив загородную дорогу в непроходимое облако пыли.
***
– Олег, ты с ума сошел, останови машину!!!– Кричала Женя, оборачиваясь назад и тормоша молодого человека за руку. – Олег, ты псих, ты сумасшедший, меня посадят, останови машину или я прыгну!!!
– Не тебя, а меня, – спокойно ответил Сухов, выруливая к мосту, – прыгай, но будет больно! Не советую.
– Господи, меня посадят, – закрыла лицо руками Женя и стукнула головой о бортовую панель. – Меня посадят, я же бандит, хулиган, Господи, какая же я дура…
– Да? В Бога поверили, советский милиционер? – Олег заметил в зеркало заднего вида милицейский «Москвич». – Догоняют, пристегните ремни! Окружают, демоны!
«Копейка» резко завернула за угол, так, что Женя едва успела схватить парня за руку. Мелькали дворы, дома–хрущевки, пролеты, арки – одна за другой, но «Москвич» упорно не хотел отставать.
– А перед вами чудесная советская архитектура – двор эпохи раннего диссонанса, ой, ренессанса, полный сплин и суицидальный настрой, вызванный однообразием жизни, – бодро объявил Олег, заворачивая в очередной двор.
– Господи, меня посадят, – схватилась за голову Женя, – Олег, останови машину, я сказала, ты не можешь за меня решать! Я советский милиционер, я не буду бегать по лесам, как мышь серая! Прощай, Олег Сухов! – Девушка открыла дверь , – в лицо ударил сильный ветер, а внизу замелькал неровный асфальт.