Воскресение Сына Божьего
Шрифт:
По преданию, Гиллель (I век до н. э.) говорил, что душа — гостья в доме жизни [576] ; а Иоханан бен Заккай (конец I века н. э.) плакал под конец жизни, поскольку боялся судии, который имел власть отправить людей либо в Эдемский сад, либо в геенну [577] . Следует думать, принимая во внимание то, что мы знаем о предании фарисеев (см. ниже), что эти великие мудрецы верили в конечное воскресение; похоже, тут они вводят новые концепции дуализма тела/души, чтобы объяснить, что происходит между смертью тела и окончательным состоянием блаженства. Точно то же самое мы видим и в Четвертой книге Ездры, где определенно говорится о конечном воскресении, но есть и слова о духе или душе, покидающей «тленный сосуд», т. е. смертное тело, причем нечестивые души осуждены скитаться в муках, а праведные души входят в радостный покой в предвосхищении конечной славы [578] . Идея о душе, способной отделяться от тела, вкупе с различными теориями о том, что происходит с ней потом, была широко распространена в различных направлениях иудаизма на пороге нашей эры [579] . Несколько погребальных надписаний свидетельствуют об этом [580] .
576
Вайикра
577
В. Т. Берахот 28b.
578
4 Езд 7:75, 78–80, 88, 95; см. ниже, с. 180.
579
Краткое резюме по этой теме см., например, в Dihle, TDNT 9.633–635.
580
См. Williams 1999, 90сл.
Это было одним из способов осмысления страданий и гонений. Как мы увидим, Вторая книга Маккавейская, описывая гонения при Антиохе, прямо говорит о телесном воскресении, но более поздняя Четвертая книга Маккавейская выбирает другое направление: хотя тело можно изувечить и убить, это не относится к душе [581] . Это означает, что можно охотно отказаться от своего тела: истинный дар Бога — это душа, которую нельзя отнять. Так, в отрывке, в котором люди, знакомые с Новым Заветом, услышат любопытную перекличку с другими текстами, автор Четвертой книги Маккавейской увещевает:
581
4 Макк 10:4 (не все рукописи содержат этот стих). О явной параллели с Мф 10:28/Лк 12:4сл. см. ниже, с. 468.
От всего нашего сердца посвятим себя Богу, давшему нам жизнь, и используем наши тела как крепость Закона. Не убоимся думающего, что он убивает нас, ибо велико борение души и опасность вечного наказания для тех, кто нарушает заповедь Божью. Итак облечемся во всеоружие самообладания, которое есть Божий разум, ибо если мы так умрем, Авраам, Исаак и Иаков примут нас и все отцы восславят нас [582] .
Здесь умоляется значение тела и возвышается роль души [583] . Те, кто отдают свою жизнь за Бога, разделяют бессмертие патриархов:
582
4 Макк 13:13–17.
583
4 Макк 3:18; 6:7; 10:19сл.
Они верят, что, подобно патриархам, Аврааму, Исааку и Иакову, не умрут для Бога, но живы у Бога…
Они знали также, что умирающие ради Бога живы у Бога, как Авраам, Исаак и Иаков и все патриархи [584] .
Книга заканчивается выражением все той же веры:
Но сыны Авраамовы с их победоносной матерью собраны вместе в сонме отцов и получили чистые и бессмертные души от Бога, Ему же слава во веки веков. Аминь [585] .
584
4 Макк 7:19; 16:25; ср. 9:22; 14:5; 16:13; 17:12. О явной параллели между «жить у Бога» и словами Иисуса в Лк 20:38 см. ниже, с. 277, 458. Ср. Рим 6:10; 14:8сл., Гал 2:19. Grape 2001, 60–71, подробно останавливается на мотиве «жизнь для Бога».
585
4 Макк 18:23сл.
Если исходить из того, что автор знал и использовал Вторую книгу Маккавейскую, можно с уверенностью сказать: он сознательно устранил упоминания о телесном воскресении, заменив его учением о бессмертной душе (или хотя бы о душах, которые могут стать бессмертными, если взыщут премудрости). Для нас здесь важно следующее: в то время как во Второй книге Маккавейской присутствуют два этапа надежды (за смертью мученика следует период ожидания, а в будущем, в какой–то момент, — телесное воскресение), в Четвертой книге Маккавейской отчетливо виден единственный этап: мученики сразу же после смерти обретают блаженное бессмертие, которым уже наслаждаются Авраам, Исаак и Иаков. И тогда перед нами не просто нечто похожее на то, что мы найдем в некоторых текстах Флавия, а именно «перевод» веры в воскресение на язык языческой философии; похоже, что тут автор не просто передает непривычную идею непонимающей аудитории, но на самом деле хочет изменить саму эту идею [586] :
586
Барр (Barr 1992, 54) прав, когда видит в Четвертой книге Маккавейской утешение гонимым, однако (учитывая Вторую книгу Маккавейскую) совершенно неправ, полагая, что учение о бессмертии души тут получает более широкую основу. О «понимании» воскресения как бесплотного бессмертия при описании веры иудеев язычниками см. Тацит, История 5.5. Hengel 1989 [1961], 270, показывает, что Тацит связывает эту веру с мученичеством.
…Исцелит ГОСПОДЬ рабов своих,
и они восстанут и увидят множество мира.
И они изгонят врагов своих,
и увидят праведные и воздадут хвалу,
и радостию возрадуются во веки веков,
и увидят, что все их суды и все их проклятия настигли врагов их.
И кости их упокоятся в земле,
а их дух возрадуется еще сильнее,
и познают они, что ГОСПОДЬ вершитель суда;
но Он явит милость сотням и тысячам,
всем любящим Его [587] .
587
Юб 23:30сл. (пер. Уинтермут в Charlesworth 1985, 102).
По мнению английского переводчика, последние пять строк можно понимать двояко. Тут может говориться о духах, которые остаются в сознании и блаженствуют в посмертном бесплотном состоянии, или же здесь, с помощью поэтической гиперболизации, говорится о праведниках, которые счастливо умирают, зная, что в какой–то будущий момент Бог их оправдает. Начальные строки, особенно «они восстанут и увидят множество мира», склоняют
588
В переводе Sparks 1984, 77 (то есть Charles, rev. Rabin), стоит «они возвысятся и обильно процветут», явная аллюзия на Ис 52:13.
Величайшим представителем глубоко эллинистического мировоззрения был александрийский философ Филон. Его тонкие и захватывающие труды содержат достаточно пищи для размышлений по нашему вопросу и по многим другим. Но поскольку нет сомнений в том, что он утверждал скорее бессмертие души, нежели воскресение из мертвых, в настоящем обзоре мы посвятим ему лишь краткую формулировку вместо полноценного рассмотрения, которого он заслуживает [589] .
Филон был высокообразованным философом, а одновременно культурным и уважаемым старейшиной в социальном и политическом мире александрийских иудеев. Утонченный мыслитель опирался не только на Платона и Аристотеля и их последователей в эллинистической философии, но и на стоиков и неопифагорейцев. При этом он хранил верность иудаизму и противостоял отклонениям от специфически иудейских обычаев и ожиданий [590] . Именно из этого замечательного сочетания влияний, смешавшихся в космополитическом мире Александрии и ее иудейской общины, выросли глубокие размышления Филона о многих проблемах, в том числе о природе и назначении человека.
589
О Филоне см. свежие обзорные работы с исчерпывающей библиографией: Borgen 1984; Morris 1987; Dillon 1996 [1977], 139–183; Barclay 1996b, 158–180; Mondesert 1999.
590
Обычаи: Migr. Abr. 89–93. Ожидания (возвращение в Иерусалим и на Святую землю в эсхатологическом веке): Рrает. 165; см. Vit. Mos. 2.44. О том, что Филон осознавал тонкую границу между чисто философским созерцанием и своими необходимыми политическими действиями, см. в особенности Goodenough 1967 [1938].
Тут его мысль определенно дуалистична. Душа бессмертна — или, строго говоря, душа состоит из нескольких частей, одна из которых бессмертна [591] . Тело есть темница, в которой заключен дух, тот дух, который Бог вдохнул в человека. Более того, тело есть могила или гроб для души: обычная для платонизма игра слов soma/sema (тело/могила) встречается также и у Филона [592] . У него даже есть намеки на мысль, популярную среди платоников того времени, о том, что нынешний мир — это на самом деле Аид, о котором говорили греческие поэты [593] . Таким образом, человек призван с Божьей помощью пробудить душу или дух к видению Бога. И тогда для достижения совершенства остается только одно — получить освобождение от тела, так чтобы душа могла вернуться к своему изначальному бесплотному состоянию. Это Божья награда для тех, кто во время своей жизни во плоти не запятнал себя чувственным осквернением [594] . Те, кто следуют по этому пути за патриархами, после смерти станут равны ангелам; бессмертная душа в конечном итоге не умирает, но просто уходит. Подобно Аврааму, призванному оставить свою страну и пойти в другой край, душа покидает свою земную обитель и отправляется на небеса, на «родину» [595] .
591
Qu. Gen. 3.11 (см. Dillon 1996 [1977], 177). Насчет гипотезы о том, что Филон, как (возможно) и авторы Книги Премудрости Соломона и Четвертой книги Маккавейской, рассматривал душу как потенциально бессмертную, которая становится таковой лишь в стремлении к премудрости, см., например, Qu. Gen. 1.16; Op. Mund. 154; Conf. Leng. 149.
592
Тюрьма: Ebr. 26 (101); Leg. All. 3.14 (42); Migr. Abr. 2 (9). Дух или душа от Бога: Quod Det. 22 (80); Op. Mund. 46 (134сл.); Spec. Leg. 1.295; 4.24 (123). Могила: Migr. Abr. 3 (16). Тело как sema: Leg All. 1.33 (108).
593
Quis Hexes 45, 78; Somn. 1.151, 2.133. См. Dillon 1996 [1977], 178.
594
Cm. Abr. 44 (258); Leg. All. 1.33 (108) (приведено в Morris 1987, 888, . 83).
595
Равны ангелам: Sacr. 5; отход души: Quis H`eres 276; душа покидает тело: Quis H`eres 68–70; родина (metropolis): Qu. Gen. 3.11.
Филон почти на два столетия предвосхитил труды таких александрийских христианских мыслителей, как Климент и Ориген, которые также стремились соединить озарения своей веры с окружавшей культурой мысли. Они многое почерпнули из его трудов, и следовательно, история последующих христианских попыток решить некоторые из этих проблем во многом восходит к этому замечательному, воистину неповторимому еврейскому мыслителю [596] . Но с точки зрения интересующего нас вопроса Филон среди иудеев I века остается самым ярким представителем того направления, которое не стало ведущим. В его мышлении для воскресения тела остается не больше места, чем в мышлении самого Платона.
596
См. особенно Chadwick 1966.