Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга вторая
Шрифт:
Воздух в отсеке уже прогрелся до пятнадцати градусов Цельсия. Мне дышалось легко, и дрожь постепенно прекратила пробирать тело. Чувствуя, как по нему растекается райское блаженство, я закрыла глаза, и уснула. Все же день выдался не из легких, и я порядком устала. А на Фейяре мне вовсе отдохнуть будет некогда.
– Лануф, проснись, – трясла меня за плечо Анатабель.
Я резко дернула головой, и открыла глаза.
– Лануф, – она снизила тон голоса до шепота, – на корабле кто-то есть…
– Ан, – усмехнулась я, – не говори чепухи. Я же просила не будить меня.
– Помню, помню… Но ты спишь уже девять часов.
– Что?
– Да,
Одеяло, которым она заботливо укрыла меня, было таким теплым и мягким, что покидать уютное спальное гнездышко не хотелось.
Я взглянула на показания приборов. Точно я проспала немного ни мало восемь часов сорок восемь минут. Но было такое чувство, будто я уснула только сейчас.
На соседнем столике, свободном от приборов, стоял разнос. Вместо тарелок, еда была разложена в емкости, в которых она хранилась.
– Извини, сервис здесь оставляет желать лучшего, – произнесла Анатабель, заметив мой взгляд, зацепившийся за то, что она назвала ужином.
Я повернула кресло, нажала кнопку автоматического движения, расположенную под подлокотником, и не спеша подкатила к столику.
– Лануф, я его видела… – заговорщическим тоном проговорила подружка, усаживаясь в свободное кресло, чтобы без помех наблюдать за мной.
Я была абсолютно уверена, что на корабле посторонних быть не может, и потому ее слова нисколько меня не встревожили. Больше меня интересовала еда. Выбор был скудным: муссы, каши, паштеты. Как-то неаппетитно выглядела эта консервированная еда, но в том, что она полезна и калорийна, я не сомневалась. И чему я очень обрадовалась так это горячему кофе.
– А вода из отопительной системы? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Конечно, а где я еще могла ее взять? Но не беспокойся, я пропустила ее через очистительный фильтр.
Даже тот факт, что кофе не заварен, как положено, не мог испортить мне настроение.
– Лануф, ты меня совсем не слушаешь, – обиженно произнесла подружка.
– Слушаю, слушаю, – заверила я, макая хлеб в яблочно-земляничный мусс. Вкус был потрясающий!
– Знаешь, я в первый раз столкнулась с ним в коридоре, когда выходила из ванной комнаты. Это был призрак в голубом одеянии. Я успела лишь заметить, как он рванулся к стене и исчез. Я подумала, что у меня все еще галлюцинации, но решила себя проверить. Призрак исчез в стене, за которой была комната, где я очнулась, так туда я и отправилась. Конечно, никакого призрака там не было. Но не это важно. Я увидела, что одежда, оставленная там, разбросана по комнате, словно ее обыскивали.
– А может, это была моя астральная проекция, которая решила, что что-то забыла в столовой? – предположила я, улыбнувшись своей догадке.
– Может и так, но тогда спроси у своей проекции, зачем она взяла «Беллу» и куда ее спрятала?
Я едва не подавилась от ее слов. Мне вдруг припомнилось, что когда мое кресло катилось к столику, «Белла» не упала на пол, и не грохотала следом, прицепленная ремнем к подлокотнику, а ей просто полагалось произвести подобный шум. Не заметить такое событие я просто не могла. «Беллы» действительно не было! И мне показалось, что Анатабель шутит, разыгрывает меня. Это она спрятала ее и теперь ждет, какой будет моя реакция.
– У нас сегодня первое апреля? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, хелоуин! – рассердилась
– Не преувеличивай. «Беллу» я, наверно, где-то оставила. Вот поем, тогда найду.
– Да, ничего ты не найдешь! И я точно помню, что она была рядом с тобой. Нас ограбили, ты понимаешь? Обезоружили!
Состояние близкое к панике, овладевшее подружкой, постепенно коснулось и моего сердца. Я стала беспокоиться о чем-то, и даже оглядываться по сторонам. И спросила:
– Но тогда почему нас не убили? И даже не связали?
– А я знаю? О, Боже… – простонала она, сжимая руки в кулаки. – Я ведь после исчезновения «Беллы» ходила по отсекам и искала ее. Просто решила, что ты мне не доверяешь, и, дождавшись, когда я выйду, спрятала ее где-нибудь. У тебя синее платье… Скорее всего это была ты или, как ты говоришь, – астральная проекция.
Она вздохнула облегченно, и улыбнулась.
– Но я не прятала оружие, – уверенно сказала я. – У меня нет привычки прятать его дальше, чем под подушку. Уверена, это не проделки астральной проекции.
– Но тогда это кто-то третий. Значит, он мог запросто треснуть меня по голове, но не сделал этого.
У подружки опять появилось состояние близкое к панике. Она повернула кресло к монитору, и принялась за работу, поспешив уведомить меня, чем она занимается. Я же продолжила прерванный ужин.
– Это маленький эксперимент. Думаю, скоро узнаю, в порядке ли моя голова и является ли этот третий твоей проекцией.
– И как ты это установишь?
– Очень просто. Я последние два часа просматриваю все отсеки. Пока ты спала, он появлялся три раза. Причем успел побывать во всех отсеках, кроме этого. В последний раз он направлялся к нам, и нервы мои не выдержали. Поэтому я тебя разбудила.
– То есть, если я тебя правильно поняла, – начала я, – если он появится, то значит, у тебя не галлюцинации, и моя беспокойная душа здесь не причем?
– Да, именно так. Когда он появится, я тебя извещу.
Заканчивая с ужином, я думала о «Белле». Где я могла ее оставить? В коридоре? Но Анатабель без проблем нашла бы ее. «Белла»… «Белла»… Без нее я чувствовала себя неуверенно. Хоть что, но в мозгу, словно занозой, сидит ощущение, что я оставила ее у кресла. Память услужливо поддакивала: вот я устало опускаюсь в кресло, и, сняв со спины «Беллу», ставлю рядом с ним. Точно! Еще я помнила, как ремень закинула за подлокотник. Значит…
«Значит, у меня появились первые признаки паранойи, – твердо решила я, – причина которой кроется в длительном замерзании, в длительном сне с последующим перееданием»
Диагноз был поставлен, а далее должно следовать лечение. А хорошим лечением может быть только труд. Просто необходимо чем-нибудь заняться.
Я решительно взяла себя в руки, и, скинув одеяло, выбралась из кресла. Было приятно чувствовать себя совершенно здоровой, свободной, неограниченной в движениях, и даже не убитой. Подумав о том, что этот третий – условно я, мог ввести изменения в режим полета, и подстроить, как это было с «Пересмешником», катастрофу, я решила все перепроверить. Если изменения обнаружатся, значит, меня следовало бы запереть в герметичном отсеке или накачать психонейтрализаторами, чтобы ввести в состояние длительного бодрствования, при котором астральная проекция не сможет покинуть тело. Мне за себя стало страшно.