Воскрешение любви

Соул Мари

Возможно, ему удастся преодолеть гнев и обиду Лени, и в этом, как считает доктор, ему поможет Маг. Не без помощи Шонны Лайтфетер.

Он улыбнулся, подумав о Шонне. Она понравилась ему, и неудивительно. Девушка очень привлекательна: высокие скулы, необычного цвета глаза, струящиеся по плечам волосы. Да, она привлекательна. И сексуальна.

Тайлер тряхнул головой: должно быть, он сходит с ума. За тридцать четыре года он понял одну вещь. Сексуальной привлекательности девушки недостаточно, чтобы она могла вписаться в его стиль жизни.

Шонна определенно

не деловая женщина. Разбросанные всюду счета свидетельствовали о том, что она не придает финансовой стороне своей работы большое значение. Но уже перед отъездом Тайлера Шонна провела его по конюшням, и он был глубоко потрясен увиденным. Конюшни были не новыми, но все — чистые и ухоженные. Не было темных, дурно пахнущих денников. Она не солгала, говоря Тайлеру, что у нее нет ни одного свободного денника или загона. А когда пояснила, что половина ее питомцев — брошенные животные, от которых отказались все, он понял, почему столько неоплаченных счетов на кухонном столе. Она спросила, нет ли у него знакомого бухгалтера, на которого можно положиться. Да, действительно, она очень нуждается в честном человеке, потому что явно принадлежит к тем людям, которые в своих поступках руководствуются чувствами, а не сухим расчетом.

Да, Шонна Лайтфетер абсолютно не деловая женщина. Но ему приятно, что он понравился ей. Это стало совершенно очевидно, когда, слегка споткнувшись, она на секунду прислонилась к нему в желании найти поддержку. Кажется, ей самой было неловко: она густо покраснела — и сразу стала очень женственной и еще более привлекательной. Он уже давно не видел, чтобы женщина краснела.

Только непонятно, что у них может быть общего. Она любит животных. На ее попечении — целое стадо животных, начиная с кошек и собак и кончая маленьким птенчиком, выпавшим из гнезда. У него же, кроме собаки, которая после развода осталась с Лени и ее матерью, никогда не было никаких питомцев. Зато у него есть богатая коллекция классической музыки. Шонна, похоже, предпочитает слушать музыку кантри и вестерн. Она звучала повсюду: в доме, в конюшнях, даже в манеже.

Шонна была с ним очень откровенной: рассказала о кастрации жеребца, с которым в настоящее время работала. При этом она так выразительно жестикулировала, что у Тайлера мурашки побежали по коже, и он невольно сжал колени. Он представил, как бы она это рассказывала за бизнес-ланчем в ресторане.

Нет, между ними нет ничего общего. Но что-то неумолимо влекло его к ней, какой-то почти животный инстинкт.

Он улыбнулся и выехал на автостраду. Может быть, Шонна тоже почувствовала это и начала рассказывать ему о кастрации жеребца специально, предупреждая держаться от нее на расстоянии? Если дело обстоит так, ей нечего беспокоиться. Он не собирался ничего затевать. А с животными инстинктами можно справиться. У него в этой области большой опыт.

— Только бы она помогла Магу, — попросил он вслух. — И Лени тоже.

Глава 2

В субботу утром ровно в десять часов Тайлер с дочерью подъехали к

дому Шонны. Она увидела, как они выходят из машины, и поспешила им навстречу. В этот раз Тайлер был одет проще: легкая рубашка, парусиновые штаны и светло-коричневые туфли — все чистое и аккуратное. Шонна представила себе невольно, как он будет выглядеть после недолгого пребывания на конюшне.

Дочь его была одета более практично. На ней были ковбойская рубашка, джинсы и ковбойские сапоги. Худенькая и бледная девочка, с взъерошенными волосами цвета меди. В каком-то смысле она напомнила Шонне мустанга, о котором шла речь. Оба несли на себе печать пережитых трагедий: она несчастного случая, он — издевательств конюхов.

Лени слегка прихрамывала. На лбу виднелся шрам.

Больше всего Шонну поразило, как мало Лени была похожа на своего отца. Хотя у нее такие же, как у него, голубые глаза, но овал лица, цвет волос и фигура другие. Шонна опять вспомнила о своих родных; она тоже была больше похожа на мать. Особенно глазами.

Внимание Шонны привлекло и то, как держалась эта пара, шедшая к ней навстречу. Отец и дочь сохраняли некоторую дистанцию, не касались и не глядели друг на друга. Оба смотрели на Шонну, но выражение их лиц было разным.

Взгляд Лени — напряженный и вызывающий. Она вся как натянутая струна: спина прямая, подбородок устремлен вперед. Прищуренные глаза изучающе следят за Шонной, словно оценивая, способна ли та справиться с возлагаемой на нее задачей. Казалось, девочка приготовилась к нападению.

Шонне был очень хорошо знаком этот взгляд. Так смотрят молодые необъезженные лошадки, над которыми издевались, как над Магом. Они чудом попадали в ее руки, и она помогала им. Сначала лошади видели в ней врага. Но постепенно между ними устанавливалось понимание. С людьми это не всегда удается. Шонна так и не смогла достичь его со своей матерью.

Выражение лица Тайлера было совсем другое, в его глазах читались тревога и просьба о помощи.

— Доброе утро. — Она улыбнулась.

— Доброе утро, — ответил Тайлер.

Девочка промолчала, еще больше прищурив глаза.

Тайлер остановился и взглянул на дочь.

— Лени, это мисс Шонна Лайтфетер, о которой я тебе говорил. Она тренирует лошадей.

— Здравствуй, Лени. Рада с тобой познакомиться, — снова улыбнулась Шонна и протянула руку.

Лени не ответила на рукопожатие, отвернувшись к Тайлеру.

— Не хочу, чтобы Маг находился здесь, — сказала она. — Хочу, чтобы он остался со мной.

— Я тебе уже объяснял, — устало ответил Тайлер, бросив отчаянный, извиняющийся взгляд на Шонну. — Мы не можем держать лошадь у себя.

— Там, где мы жили с мамой, ее держать могли, — упрямо возразила Лени.

— Тогда все было по-другому. Вы с мамой жили за городом. Мой дом находится в черте города, и по закону я не имею права держать лошадь.

— Почему я не могу жить, где жила раньше? В голосе девочки послышалось напряжение, почти надрыв, который в любую минуту мог прорваться наружу слезами. Тайлер смягчил тон: