Воскрешение наших душ
Шрифт:
— Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, Гермиона. — внезапно возникший голос вернул в реальность девочку из мысленного водоворота, который казалось, не закончится никогда. Удивленно уставив глаза на незнакомца, Гермиона закрутилась в новом водовороте вопросов:
— «Он что читает мысли? Да нет, быть такого не может, вероятно, я просто сошла с ума. Да, так и есть, не зря же меня постоянно называют странной. » — Продолжала думать девочка, в то время как наблюдавший за ней старик, не выдержав, тихо засмеялся.
— Наверное, нужно перестать тебя мучить и ответить на все твои вопросы, — добродушно
— Ты не странная и уж тем более не сумасшедшая, — внезапно продолжил Дамблдор, — просто ты не такая, как многие люди. В тебе есть определенные способности, которые можно развить с помощью Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс».
— Какие способности? — ошарашенно прошептала девочка, удивляясь, как она вообще может говорить.
— Ты волшебница, Гермиона, — кратко вынес старик, — и готов поспорить, из тебя выйдет самая умная и поистине могущественная ведьма.
— Стоп, стоп, стоп, — выплюнула девочка, вытянув перед собеседником маленькую ладошку, не забыв при этом топнуть ногой. — Я волшебница? Но этого не может быть, вы определенно ошиблись, сэр. Я Гермиона Грейнджер, просто Гермиона…
— Да, конечно ты только Гермиона, — с мягкой улыбкой проговорил Дамблдор, — с тобой никогда не случалось что-нибудь необычное, нечто, что ты не могла бы объяснить?
Девочка задумчиво нахмурилась: а ведь правда за последнее время с ней случалось много странных событий. Например, когда она разозлилась на своего одноклассника Патрика, за то, что тот весь урок не переставал колоть ее в спину карандашом, после чего все его лицо покрылось безобразными фурункулами. Или когда она не успевала перебежать через дорогу на зеленый цвет светофора, в эту же секунду останавливалось время, будто замирал весь мир, а когда Гермиона добегала до конца пешеходного перехода, то все сразу же оживлялось. Все это казалось ей очень странным, но она всегда сваливала это на отличное воображение или совпадение.
Девочка еще какое-то время вспоминала и уже могла насчитать десяток странных событий за последнее время. Дамблдор, наблюдавший за тем, как меняется лицо Гермионы от недоверия до удивления и осознания, тихонько проговорил:
— Смею сообщить, что вы мисс Грейнджер в этом году зачислены в Школу Чародейства и Волшебства «Хогвартс», где я имею честь быть директором, — серьезно проговорил Дамблдор, а потом с грустью добавил. — Я очень хотел прислать письмо о зачислении еще в прошлом году, но, к сожалению, твой одиннадцатый день рождения был после 1 сентября. Мне очень жаль, что тебе пришлось прожить еще целый год в страданиях.
На этих словах Гермиона вспомнила, как вообще оказалась на этом озере и ее глаза наполнились слезами. Она посмотрела на старика с мольбой и надеждой, схватившись за край его мантии закричала:
— Заберите меня, пожалуйста, отсюда. Я буду стараться,
— Именно поэтому я здесь, милая, — старик по-отечески обнял Гермиону, и продолжил. — Хогвартс всегда становился домом для тех, кто в этом нуждался, и я бы мог стать твоим опекуном, разумеется, только после твоего согласия.
Альбус Дамблдор всегда легко мог определять людей, чем всегда гордился. Особенно если это были волшебники с невероятным умом, большим сердцем и чистой душой. Таких людей на свете очень мало, и вот перед ним стоит маленькая хрупкая девочка, рожденная в семье маглов, с большими заплаканными глазами, полными отчаяния, и пышными распущенными волосами, с невероятными способностями и такой сложной судьбой.
С тех пор как погибла его сестра, а с братом отношения окончательно испортились, Альбусу несмотря на положение, силу и могущество, не хватало семьи. Его часто настигало чувство вины, что ради этого самого могущества, он предал свою сестру Ариану и разрушил без того натянутые отношения с братом Аберфортом. Альбус очень любил каждого из своей семьи, но был настолько ослеплен своими амбициями, и не мог смириться, что после смерти матери, со своими амбициозными планами ему бы пришлось попрощаться и оставаться постоянно дома, чтобы присматривать за братом и сестрой. Он никогда бы себе не простил, если бы дал погибнуть еще и этой девочке, которая так нуждается в заботе, любви и семье.
— Я согласна, сэр. — С глазами полными доверия и надежды проговорила Гермиона.
— Что ж, — улыбнулся Дамблдор, в таком случае мисс, нам надо торопиться, уже завтра твой первый учебный день, а мы еще не приобрели всего, что может понадобиться для твоей учебы в Хогвартсе. С этими словами Дамблдор достал палочку из бузины размером не больше пятнадцати дюймов, взмахнул ей, и вот уже Гермиона с восхищением смотрела, как в их сторону летят все ее вещи и ровно укладываются в чемодан. После того как чемодан был сложен, Дамблдор еще раз взмахнул палочкой, сказав лишь одно слово: «Диминуендо*», как чемодан уменьшился до размеров ладошки девочки и увидев ее удивление, промолвил:
— Тебе нужно лишь поучиться, и я уверен, что ты сможешь колдовать даже лучше меня, но для начала мы купим тебе волшебную палочку и другие школьные принадлежности.
— Волшебную палочку? — открыв рот, спросила девочка. — И ее можно купить в Лондоне?
— Если знаешь куда идти, — мягко улыбнувшись, ответил волшебник. — Нам нужен Косой переулок.
Девочка взяла уже протянутую руку Дамблдора и направилась за ним, прямо в новую жизнь.
***
Когда они попали в Косой переулок, и шли по извилистой улице, мощенной булыжником, Гермиона сожалела, что у нее не десять пар глаз, и она не может рассмотреть все достопримечательности. Там было столько магазинов и витрин, что глаза в буквальном смысле разбегались. Гермиона видела и метлы, и различные мантии, и склянки с какими-то жидкостями, и котлы и магазины, в которых продавали сов.