Воскрешенные
Шрифт:
Когда он ушел, Валя спросила:
— Что ты с ней сделаешь? Можно посмотреть?
Бедная Эля! Ну никто ее не любит, даже двоюродный брат. Впрочем, если она все свои проблемы решает таким образом, то жалеть ее бесполезно.
— А о чем ты волнуешься?
Валя страдальчески поморщилась.
— Лицо терять не хочу. Это же типично бабская разборка, и вовлекать в нее парней, знаешь ли, ниже моего достоинства. К тому же, она ведь именно шума и добивалась, чтобы не только мне с Эриком, когда мы ее застукали, а во всеуслышание заявить, как плохо из-за тебя мы тут питаемся, и как ты нам мозги запарила,
Засунув обе пятерни в грунт с повядшими растениями и убедившись, что в него, в виде живительной силы, проникает мое желание увидеть их здоровыми, я внимательно посмотрела на Валю.
Командир в юбке. Точнее, в шортах. Милые пушистые завитки, выбившиеся из короткой косички, и нежная кожа здесь никого не обманут — это не слабачка. Все проблемы мирного жизнеобеспечения островитян решает она, потому что у нее это получается лучше, чем у кого-либо другого. Даже независимая самовлюбленная Аля беспрекословно чистит картошку по ее указанию; даже Галя, способная в драке уложить ее одним приемом, пойдет куда она скажет и принесет то, что нужно; даже Тим, теперь и капитан, и командор, по одной просьбе, без выяснения необходимости, отправит ей помощников, сколько она попросит. Не сложилось у нее только с Элей. Почему — понятно. Эля не такая, как девочки-островитянки. Но чем, кроме непонятного для них желания демонстрировать агрессию, она отличается?
— Зачем вообще ее сюда привезли? — спросила я, не рассчитывая, что Валя сможет ответить. — Вас достаточно всегда было.
— Для Германа, — легко ответила она. — Ему было слишком плохо, когда ты пропала. И Королева, похоже, не надеялась, что ты вернешься, иначе так бы не поступила.
Э-э-э. О.
Я и забыла, что прямолинейность — неотъемлемая черта Валиной натуры. Что подумала, то и сказала.
— Что-то я не заметила, чтобы все здешние парни были обеспечены девочками, — подавив нервный смешок, возразила я.
— Но они и не в трауре, — отозвалась Валя. — Германа тогда надо было отвлечь от мыслей о тебе, переключить на что-то жизнерадостное и приятное… И как же она верно поняла свою задачу! А ведь Королева напрямую ничего ей не говорила, я точно знаю.
Ой, противно почему-то стало. Подпитываемые моей энергией растения, едва воспряв, всколыхнулись.
— А… нельзя было пригласить девочку, более подходящую для Острова?
— Такую, как мы? — правильно поняла Валя. — Мы подходим для Острова, а Остров подходит для нас, мы позаботимся и о сытной еде, и о чистом белье, и о веселых праздниках, но как от подруг, парням от нас толку ноль. Рохли мы.
— Что?
— Ну… не навязываемся, что ли. Не даем понять, что кто-то из парней в отдельности нам важен. Даже при том, что и мне, и Оле, и Юле кое-кто очень даже нравится… Мы говорили об Эле и пришли к выводу, что так себя вести, как она, просто не сможем. Даже если заставим себя, это будет выглядеть неестественно. Мы ждем, когда нас выберут те, кого мы выбрали, а они все не выбирают… Да что тебе объяснять. В этом смысле ты из нашего клуба.
Прямолинейность и интуиция.
Впрочем, на счет меня она не права: я однажды прижала Германа к стенке, прямо спросив, почему он держит дистанцию. В результате умерла.
— Вот если бы у тебя с Германом сложилось, — мечтательно
Выкручиваться, выкручиваться!..
— Эля же меня отравит! — нашлась я.
Она помрачнела.
— М-да. Надо убирать ее с Острова. Хоть бы Тим ее на себя переключил, что ли! Так ведь на дух не выносит, видите ли. Ради друга…
— Валь, не бормочи под руку. Ты извини, но лучше попытайся побороть в себе рохлю, потому что у нас с Германом ничего не получится.
Она замолчала надолго. Переходя от куста к кусту, я оставила ее наедине с мыслями о превратностях судьбы.
Ну, не подумала Королева о таких мелочах, как естественный инстинкт «плотных» образовывать пары, да и об обычном половом инстинкте не подумала, что с нее взять, другие задачи решала! Хотя странно. Несколько недель, которые я провела в школе, убедили меня, что половой инстинкт подростков не заметит только глухой, слепой и вообще паралитик. В моей параллели и девочки, и парни постоянно маячат друг перед другом, завлекают друг друга, насыщая окрестный воздух феромонами, а шутки — сексуальным подтекстом, ищут повод дотронуться друг до друга. Носить одежду без элементов легкой эротики там просто неприлично, и даже парни находят, что приукрасить в своей внешности.
А здесь он не заметен. Кровь кипит только у Юры и Эли. Остальным девочкам нужно внимание как подтверждение собственной женской сущности да нечто надежное, не более того. Но они всегда такими были. А парни?
Господи, они же взрослые. И я не о том, что некоторым из них уже восемнадцать, я о том, что в их поведении нет этого навязчивого и мешающего сексуально-исследовательского интереса. В этом смысле они похожи на Ветров, но те, разобранные на атомы, собранные вновь и воспитанные в спартанской обстановке — отдельная песня. Очаровательная, кстати… Так, ладно, вернемся к островитянам. Еще полтора года назад они были другими, обычными подростками, а сейчас — как будто весь нужный опыт уже получили. Ерунда какая-то. Может, им просто не до того? А до чего?
— Неправильно это, — горько сказала Валя, когда я, обойдя огород кругом, вернулась к ней.
— А что говорят про армию? — вдруг вспомнила я.
Она посмотрела непонимающе, а потом легонько хлопнула себя по колену.
— Дак восемнадцатилетние парни в армии. Ну, кто в осенний призыв попал.
Я так и села в грядку.
— Э?..
Валя, наконец, рассмеялась.
— Нет, Королева отмазывать не стала, и это вообще как само собой. Социализация же: сначала школа, потом армия. Раз действуют такие законы, значит, мы должны их соблюдать. Вот дальше учиться явно мало кто пойдет, если только заочно — это же по закону необязательно.
Какая последовательность!
— Хотя… — тут же засомневалась Валя, — ей почему-то важен престиж. Она никому не позволила ограничиться основным образованием — только полное, 11 классов. Да, наверное, отправит в институт. Представляешь Германа за партой?!
Ой, представляю: сидит этакий медведь и засыпает на лекции. Преподаватель думает, что от скуки, потому что глупый качок… И девчонки с задних рядов любуются его мускулистой спиной…
А в солдатском строю не представляю. Вообще никак.