Воскресшие боги
Шрифт:
"Синьор, зная, что ум Вашего Высочества поглощен более важными делами, но, вместе с тем, боясь, чтобы молчание мое не было причиной гнева Всемилостивейшего Покровителя моего, дерзаю напомнить о моих маленьких нуждах и об искусствах, осужденных на безмолвие... В течение двух лет не получаю жалованья ...Другие лица, находящиеся на службе Вашей Светлости, имея посторонние доходы, могут ждать, но я, с моим искусством, которое, впрочем, желал бы покинуть для более выгодного...
...Жизнь моя к услугам Вашего Высочества, и я нахожусь в постоянной готовности
...Недоумеваю, на что бы я мог употребить мои силы... ...Думать о славе или о хлебе насущном?.."
Однажды в ноябре, вечером, после дня, проведенного в хлопотах у щедрого вельможи Гаспаре Висконти, у менялы Арнольдо, у палача, который требовал денег за два трупа беременных женщин, грозя доносом Святейшей Инквизиции в случае неуплаты, Леонардо усталый вернулся домой и сначала прошел в кухню, чтобы высушить платье, потом, взяв ключ у Астро, направился в рабочую комнату; но подойдя к ней, услышал за дверями разговор.
"Двери заперты,-- подумал он.-- Что это значит? Уж не воры ли?"
Прислушался, узнал голоса учеников, Джованни, Чезаре, и догадался, что они рассматривают тайные бумаги его, которых он никому никогда не показывал. Хотел отпереть дверь, но вдруг представилось ему, какими глазами, застигнутые врасплох, они посмотрят на него, и ему сделалось стыдно за них. Крадучись на цыпочках, краснея и озираясь, как виноватый, отошел от двери и, пройдя мастерскую, с другого конца ее, притворным громким голосом, так, чтобы они не могли не услышать, крикнул:
– - Астро! Астро! Дай свечу! Куда вы все запропастились? Андреа, Марко, Джованни, Чезаре!
Голоса в рабочей комнате умолкли. Что-то зазвенело, как будто упавшее стекло разбилось. Стукнула рама. Он все еще прислушивался, не решаясь войти. В душе его была не злоба, не горе, а скука и отвращение.
Он не ошибся: забравшись в комнату через окно со двора, Джованни и Чезаре рылись в ящиках рабочего стола его, рассматривая тайные бумаги, рисунки, дневники.
Бельтраффио с бледным лицом держал зеркало. Чезаре, наклонившись, читал по отражению в зеркале обратное письмо Леонардо:
"Laude del Sole"-"Хвала Солнцу".
– - "Я не могу не упрекнуть Эпикура, утверждавшего, будто бы величина солнца в действительности такова, каКой она кажется: удивляюсь Сократу, который, унижая столь великое светило, говорил, будто бы оно лишь раскаленный камень. И я хотел бы иметь слова достаточно сильные для порицания тех, кто обоготворение Человека предпочитает обоготворению Солнца"... Пропустить?
– - спросил Чезаре.
– - Нет, прошу тебя,--молвил Джованни,--читай все до конца.
– - "Поклоняющиеся богам в образах человеческих,-- продолжал Чезаре,--весьма заблуждаются, ибо человек, даже если бы он был
– - Странно!
– - удивился Чезаре.-- Как же так? Солнцу поклоняется, а Того, Кто смертью смерть победил, точно не бывало!.. Он перевернул страницу.
– - А вот еще,-- слушай.
– - "Во всех концах Европы будут плакать о смерти Человека, умершего в Азии".
– - Понимаешь?
– - Нет,-- прошептал Джованни.
– - Страстная Пятница,-объяснил Чезаре.
– - "О, математики,-- читал он далее,-- пролейте же свет на это безумие. Дух не может быть без тела, и там, где нет плоти, крови, костей, языка и мускулов,-- не может быть ни голоса, ни движения".-- Тут нельзя разобрать, зачеркнуто. А вот конец: -- "Что же касается до всех других определений духа, я предоставляю их святым отцам, учителям народа, знающим по наитию свыше тайны природы".
– - Гм, не поздоровилось бы мессеру Леонардо, если бы эти бумажки Попали в руки святых отцов-инквизиторов... А вот опять пророчество:
– - "Ничего не делая, презирая бедность и работу, люди будут жить в роскоши в зданиях, подобных дворцам, приобретая сокровища видимые ценою невидимых и уверяя, что это лучший способ быть угодным Богу".
– - Индульгенции!--разгадал Чезаре.--А ведь на Савонаролу похоже! Папе камень в огород...
– - "Умершие за тысячу лет будут кормить живых".
– - Вот уж этого не понимаю. Что-то мудрено... А впро чем,-- да, да, конечно! "Умершие за тысячу лет" -- мученики и святые, именем которых монахи собирают деньги.
– - "Говорить будут с теми, кто, имея уши, не слышит, зажигать лампады перед теми, кто, имея очи, не видит".-- Иконы.
– - "Женщины станут признаваться мужчинам во всех своих похотях, в тайных постыдных делах".-- Исповедь.-- Как тебе нравится, Джованни? А? Удивительный человек! Ну, подумай только, для кого измышляет он эти загадки? И ведь злобы настоящей нет в них. Так только -- забава, игра в кощунство!.. Перевернув еще несколько листков, он прочел: -- "Многие, торгуя мнимыми чудесами, обманывают бессмысленную чернь, и тех, кто разоблачает обманы их,-- казнят". Это, должно быть, об огненном поединке брата Джироламо и о науке, которая разрушает веру в чудеса. Отложил тетрадь и взглянул на Джованни.
– - Будет, что ли? Каких еще доказательств? Кажется, ясно?..
Бельтраффио покачал головой.
– - Нет, Чезаре, это все не то... О, если бы найти такое место, где он говорит прямо!..
– - Прямо? Ну, нет, брат, этого не жди! Такая уж природа: все -- надвое, все лукавит да виляет, как женщина. Недаром любит загадки. Поди-ка, слови его! Да он и сам себя не знает. Сам для себя -- величайшая загадка!
"Чезаре прав,-- подумал Джованни.-- Лучше явное кощунство, чем эти насмешки, эта улыбка Фомы неверного, влагающего пальцы в язвы Господа"...