Восьминулевые
Шрифт:
– - Но я прилетел оттуда полгода тому назад.
– - Нельзя пролететь тридцать тысяч световых лет за полгода. Скорость света -- предел скоростей. Кто аксиома.
Час спустя аналогичный разговор произошел с химиком С.
– - Морей быть не может, -- сказал он.
– - Жидкость из открытых сосудов испаряется. У вас же нет крыши над морем.
ц стал объяснять, что жидкость испаряется без остатка только на безатмосферных планетах. Рассказал про влажность воздуха, про точку росы. С прервал меня:
– - Все это умозрительно. Ты не знаешь даже точного строения
Но всех превзошел восьминулевой В.
Дело в том, что я простыл немного, разговаривая с ними с утра до ночи в неотапливаемом спортивном зале. Простыл и расчихался Услышав непонятные звуки, восьминулевые спросили, что я подразумеваю под этими специфическими, носом произносимым! словами.
– - ц болен, -- сказал я.-- ц испортился.
В прокрутил записи об анализах моей крови и объявил:
– - Справедливо. Сегодняшний анализ указывает на повышенное содержание карбоксильного радикала в крови. ц закажу фильтратор, мы выпустим из тебя кровь, отсепарируем радикал...
– - Предпочитаю стакан Ла-29 (лекарство звездожителей, напоминающее по действию водку с перцем). На ночь выпью, лягу, укроюсь, утром буду здоров.
– - Не спорь со специалистом, -- заявил В заносчиво.
– - Ты же не биолог.
И тут я им выдал. Тут я рассчитался за все унижения:
– - Вы, чугунные лбы, мозги, приваренные намертво, схемы печатные с опечатками, специалистики-специфистики, узколобые флюсы ходячие, не беритесь вы спорить с человеком о человеке. Человек -- сложное существо, это величественная неопределенность, не поддающаяся вычислению. Чтобы понять человека, рассуждать надо. Рассуждать! Кто похитрее, чем Дважды два -четыре, три больше двух.
Э удивлению, машины смиренно выслушали меня, не перебивая. И самый любознательный из троих -- А-восьминулевой (потом я узнал, что у него было много пустых блоков памяти) сказал вежливо:
– - Знать -- хорошо, узнавать -- лучше. Мы не проходили, что такое "рассуждать". Дай нам алгоритм рассуждения.
ц обещал подумать, сформулировать, И всю ночь после этого, подогретый горячим пойлом, лихорадкой и вдохновением, писал истины, известные на Земле каждому студенту-первокурснику и совершенно неведомые высокоученым железкам с восьминулевой памятью.
Алгоритм рассуждения
1. Дважды два -- четыре в математике, но в природе не бывает так просто. В бесконечной природе нет абсолютно одинаковых предметов и абсолютно одинаковых действий. Две супружеские пары -- это четыре человека, но не четыре солдата. Две девушки и две старухи -- это четыре женщины, но не четыре плясуньи. Поэтому прежде, чем умножать два на два, нужно проверить сначала, можно ли два предмета считать одинаковыми и два раза тождественными. сли же рассчитывается неведомое, безупречные вычисления не достовернее гадания на кофейной гуще.
2. Мир бесконечен, а горизонт всегда ограничен. Мы наблюдаем окрестности и выводы из своих наблюдений считаем законами природы. Но планеты шарообразны, кто уходит на восток, возвращается с запада. "Так"
3. Блоху я рассматриваю в лупу, бактерию -- с помощью микроскопа. Но и у микроскопа есть свой предел -- длина световой волны. Чтобы проникнуть глубже, я применяю иной микроскоп -- электронный, потому что электронные волны короче световых. Однако сами электроны не видны и в электронном микроскопе. В результате у специалистов электронщиков возникает соблазн объявить, что электрон принципиально ненаблюдаем и даже непознаваем.
4. Прибор надо менять своевременно и своевременно менять метод расчета. Мы всегда знаем только часть и не знаем все остальное. сли неизвестное несущественно, мы предсказываем и высчитываем довольно удачно. Но если неизвестное оказывает заметное влияние, формулы и расчеты лопаются как мыльные пузыри. И у специалистов расчетчиков возникает соблазн объявить, что наука исчерпала себя. Видимо, неудобно признаться, что ты, ученый, зашел в тупик, приятнее утверждать, что дальше нет ничего...
Всю ночь я писал эти прописные истины, а наутро, волнуясь, как начинающая поэтесса, прочел их трем чугуннолобым слушателям, в глубине души надеясь, что реабилитирую себя в их фотоэлектронных глазах, услышу слова удивления и восхищения.
И услышал... шипящее бормотание. А, В и С -- все трое сразу -- решили стереть мои слова из памяти.
– - Что такое? Почему? Вы не хотите рассуждать?
– - Твой алгоритм неверен, -- сказал А.
– - сли дважды два -- не четыре, тогда все наши вычисления ошибочны. Ты подрываешь веру в науку.
– - Ты враг истины, -- поддержал В, а С заключил:
– - Аксиомы дает Аксиом Всезнающий. сли бы мир был бесконечен, Он не мог бы знать все. Значит, ты враг Аксиома. Ты клеветник! Враг! Враг! Враг!
В тот день я почувствовал, что мне надоела эта планета "Дважды два". ц был болен и зол, глаза у меня устали от одноцветности, от малиновых рассветов и багровых вечеров. Мне захотелось на бело-перламутровую Калинлин с оркестрами поющих лугов, а еще бы лучше на Землю, зелено-голубую, милую, родную, человечную, где по улицам не расхаживает литье с нулями на лбу. И я сказал друзьям-недругам, что намерен покинуть Кароп. сли их Аксиом хочет со мной знакомиться, пора назначать аудиенцию, а если не хочет, пусть остается себе в приятном обществе бродячих комодов.
А, В и С вздернули свои радиоушки, и через минуту я получил ответ:
– - Всеведущий приказывает задержать тебя, пока не закончится изучение твоего организма. Ведь ты единственный человек, посетивший нашу планету, заменить тебя некем.
– - И сколько времени нужно вам. на изучение?
– - Надо записать формулы молекул, координаты и точное строение клеток. Итого, около трехсот триллионов знаков по двоичной системе. сли записывать по тысяче знаков в секунду, за триста миллиардов секунд можно управиться.