Восьмое чудище света
Шрифт:
Но суть, Ёлочка, в другом. Через 40 дней мне нужно идти в чуждый и враждебный мир, опутанный противоречивыми законами и лицемерными правилами. Нет, я не боюсь. Просто, я до того привык к своему теперешнему существованию, так прирос к нему телом и душой, что меня самого, Ёлочка, честно говоря, это сильно беспокоит. Но зато жизнь научила меня разбивать без жалости оковы сознательного рабства, не привязываться к призрачному благополучию и не идеализировать этот сытый мирок.
– Ах, Яша, тяжело тебе придётся первое время на свободе! – участливо воскликнула добрая Ёлочка, но Яша был уже на другом, белом коне:
– Я, Ёлочка, человек Божий, но жизни прохожий. Смог в этом бедламе найти чудный остров,
Вы, Ёлочка, женщины, немного гармоничнее и совершенней нас, мужчин. Вы – практики, и живёте здесь и сейчас, а мы мужчины –теорётики, живём там и потом.
– Ты больше думай о сыне, и не летай куда не все летают, - бесхитростно подвела Ёлочка итог сумбурному философствованию Якова Григорьевича.
Яша умел быстро возвращаться на нашу грешную землю. Они весело посмеялись над неуместностью таких разговоров в таком месте и разошлись по своим рабочим местам. Чтобы уже во время работы, Яше – разбираться в изощрённых тонкостях этого мира и собственной психики, а Ёлочке – просто помечтать о чем-то своём, приятном.
Через две недели после комиссии, в зоне произошел трагический случай с очень серьёзными последствиями. На дежурстве был Бибикыч, Когда окончился вечерний приём и выдача лекарств, когда уже шла подготовка к отбою, в дежурном кабинете зазвонил телефон. Бибикыч взял трубку. По мере поступления информации лицо его напрягалось от волнения. Положив трубку, он безрадостно сообщил подбежавшему Яше:
– В СУСе – ЧП.
Вам, будущие молодые обитатели этого райского уголка, будет небезынтересно познакомиться с его человеколюбивыми обычаями и традициями, чтобы заранее подготовить себя к встрече с ним физически и морально.
С.У.С (строгие условия содержания) – это специальное закрытое помещение с прогулочным двориком, которых даже не видно через наваренные щиты. Содержатся там нарушители режима содержания и те, кто не нужен администрации в общей зоне. После отсидки в ШИЗО трех пятнашек (то есть 45-и суток), тебя переводят в СУС. Вообще-то попасть туда – проще пареной репы. Дали тебе 15 суток, сидишь как голубок: рьяно поешь гимн, делаешь зарядку, добросовестно выполняешь все требования режима, но на четырнадцатые сутки к тебя заходят с проверкой, найдут где-нибудь пыль или ещё до чего-нибудь докапаются и заставят писать бумагу. За халатное отношение к труду или ещё по какому-нибудь ничтожному пустяку, но ты оттуда не выйдешь, пока они сами этого не захотят. И вот, после трех пятнашек тебя переводят в СУС. Там схема старая. Заработать нарушения там можно так же очень просто. Зарядка, гимн. В туалет – 1 (одна!) минута на человека. Зато у тебя есть твоя личная кровать под номером и табуретка (тоже – под номером). Сидеть ты сможешь только на своей «номерной» табуретке. Постоянные шмоны по иезуитским графикам. В одном помещении находятся с одной стороны спальные места за решеткой, а с другой – сотрудник. Перед ним пульт управления, в рабочку, где работают СУСовцы или в туалет, он пропускает, нажимая кнопки. Все постоянно на виду. Такой маленький дурдом в большом дурдоме.
Если нарушил режим в СУСе, садят обратно в ШИЗО. Нарушения, как правило, самые незначительные. Так и просеивают народ, а если ты представляешь из себя что-то серьёзное, администрация будет просто рада от тебя побыстрее избавиться. Если ты из СУСа уехал в ШИЗО, отсидел там 15 суток, тебя переводят в ПКТ (помещение камерного типа), откуда снова можно уехать в ШИЗО. Уснул днём, или ещё какая-нибудь ерунда. Всё это для того, что бы быстрей тебя отправить на 6 месяцев в ЕКПТ (областной БУР). Там тебя полгода мурыжат (на сленге оперов – «исправляют»). Потом ты возвращаешься
Так что, крепись, братва!
Бибикыч убежал в СУС. Через 15 минут вернулся взволнованный, весь в мыле. Он сразу сообщил:
– Там труп. Захожу к ним в туалет, а там мертвый цыган, черный уже весь, лежит. Все стены облёваны какой-то черной кровяной блевотиной. Там кипишь несусветный. Вызывают всех сотрудников и высший эшелон. Причину смерти пока установить трудно, но подозреваю: передозировка наркотиков.
Яша попросил Бибикыча не торопиться ставить диагноз. В таких каверзных случаях, лучше дождаться результатов вскрытия.
Познакомился Яша с этим Цыгой, когда тот (за деньги) лежал на МСЧ. Семья его добросовестно занималась наркотрафиком. Деньги имели не маленькие, помогали ему регулярно. В СУСе он оказался не случайно. Он вскрылся в зоне. Его привели для оказания помощи на МСЧ, Когда сотрудники вышли, и он остался в перевязочной с Узбеком, Яша спросил его, почему он вскрылся. Со слов Цыги выходило, что якобы только что заступивший на должность БОР, после его свидания с женой-цыганкой, приказал задержать её на выходе. Её взяли в разработку, обнаружили наркотики, арестовали и отправили в СИЗО. Цыга уверял, что у неё ничего не было. И вот он в знак протеста против этого безобразия вскрылся. Потом его увели, и после ШИЗО всплыл он в СУСе, и вот – умер.
Все высшее руководство собралось на МСЧ у Пруссака. Он отправил Бибикыча ещё раз в СУС, тот попросил взять с собой Яшу, Пруссак разрешил.
Бибикыч и Яша зашли в СУС… Давящая, гнетущая атмосфера. Находясь там, просто жить не хотелось. Они прошли в туалет, где лежал Цыга. При нём находились два ОБешника и всячески поносили уже остывший труп. Вообще, любое подобное ЧП в зоне сопрягалось со многими проблемами и трудностями для сотрудников колонии.
Бибикыч закатал у Цыги рукава и начал осмотр тела. Но проколы внутривенных инъекций были видны и невооруженным взглядом. Все центральные вены в проколах, и не один, не два, в общем – все руки в синяках. Тут уж сомневаться не приходилось: смерть случилась, скорее всего, из-за наркоты. Сделав такие выводы, они поспешно ушли из этого могильника.
…Да, тяжёлая новость для администрации.
Бибикыч сразу пошел на доклад к начальнику МСЧ, тот позвонил в оперчасть (на Лубянку), и начался оперативно-режимный розыск. Им удалось выявить, что какой-то сотрудник (которого позднее выявили) занес Цыге грев (героин) с воли. (Сотрудник этот потом божился, что не знал, что находилось в пакете).
И вот на протяжении семи дней 5 человек (в том числе и их сусовский старшина) вкалывали себе этот героин. Отъехал Цыга за сутки до звонка на МСЧ. А зэки, которые с ним употребляли, целые сутки, как могли, скрывали всё, надеясь своими силами откачать Цыгу. Он, то приходил в себя, то снова терял сознание.
Бибикыч вспомнил, что днём, когда он делал обход по лагерю и разносил лекарства, в СУСе у него попросили вату, намеченную нашатырём, якобы смазать виски от головной боли. Он не отказал, хотя и был удивлен, предложил таблетки от головной боли, но тем нужен был почему-то именно нашатырь. Если бы они сразу сказали о Цыге, то усилиями медицинских работников, его можно было ещё спасти.
Больше всего пострадали те, кто употреблял вместе с ним. Их всю ночь били и пытали в оперчасти для получения полной информации. Потом закрыли в ШИЗО и возбудили уголовное дело. Долго ещё шла оперативная разработка. Много было шума. Этот случай вызвал большой резонанс, тем более, что администрация шла на уступки, в зоне начиналась оттепель. А тут зэк сами явно подгадили.