Восьмое правило дворянина
Шрифт:
Конечно, в разговоре между собой они пытались не показывать своих страхов, но каждый раз это им удавалось все сложнее и сложнее. Все чаще они срывались друг на друга, все реже им хотелось слышать голоса друг друга, да и вообще хоть как-то упоминать о некогда грозной силе, заключавшейся в двух таинственных словах «Лига горноцвета»…
Как быстро летит время и как скоро все вокруг меняется. Совсем недавно эти два слова произносили с тем самым шепотом, который означал, что они несут за собой не только опасную тайну, но и грозную силу.
Между прочим, он числился одним из организаторов
Вот только что-то пошло не так. Надо же, каким удивительным образом иногда складывается жизнь, если достаточно всего лишь незначительной детали, которая вдруг сбивает весь тщательно продуманный план и заставляет все идти наперекосяк.
Даже не верится, что такое вообще может происходить. Жаль только, что именно так обычно и бывает… Самые гениальные человеческие планы, продуманные на сотни шагов вперед, проваливаются из-за фантастических глупостей и идиотских мелочей…
На их горизонте появился всего лишь один фактор, который перевернул все с ног на голову и теперь весь их план пошел к чертовой матери. Он не чувствует себя сильным мира сего, а от слов «Лига горноцвета» хочется съежится как от удара по лицу и запереться в кабинете вместе со своими мраморными догами.
Да и хрен с ним, что он холодный как погреб! Лучше здесь в безопасности, чем на солнышке от агентов Романова бегать!
В этот момент на ноутбуке зазвонил сигнал видеосвязи и от неожиданности Рейтер вздрогнул и больно прикусил язык.
— Тьфу ты, сука долбанная! — выругался он с перепугу.
Спустя несколько секунд пришел в себя и ответил на звонок. На экране появилось лицо Лопухина.
— Ты что бледный какой-то, Магнус Христофорович? Не заболел часом? — спросил он. — Еще и пиджак нацепил… Это дома-то…
— Холодно у меня здесь, — ответил Рейтер. — Никак замок прогреть не могу.
— Это у тебя все от худобы берется, — уверенно сказал ему Петр Алексеевич, который сам был просто огромным человеком. — Тощие они все вредные, бледные и нервные… Вот как ты.
— Причем здесь…
Ноутбук зазвонил еще раз.
— Вот и Ахматов к нам пожаловал, — не дал ему договорить Лопухин.
Рыжие усы у Саввы Андреевича Ахматова были настолько огромными, что казалось будто на экране сначала появились они, а уж потом он сам.
— Вижу все в сборе, господа, — хмуро констатировал он и мрачно улыбнулся. — Что же, тогда наш большой совет можно считать открытым.
После его слов все откашлялись, поерзали в своих креслах приготовившись к беседе, но вот говорить никто ничего не начал. Молчали несколько минут.
— Что вы молчите как воды в рот набрали? — вздохнул Ахматов. — Я понимаю, поводов для веселья особо нет, но… Ну хорошо, давайте с Мордвинова, что ли начнем. Кто-то верит в то, что его доктор грохнул?
— Я нет, — пробасил Лопухин.
— Ну у Рейтера можно не спрашивать, он сам себе не верит, — махнул рукой Савва Андреевич.
— Ты сам что думаешь на этот счет? — спросил у него Магнус Христофорович.
— Да черт его знает, что думать… Информацию с камер видеонаблюдения я видел — в коридоре
— Чувствую я, что закончится скоро наша «Лига горноцвета», — кисло сообщил Рейтер. — Или Соколов, или Романов наши ряды сокращать начал…
— Ты эти мысли брось, Магнус, что за вздор несешь? Какой к чертям Романов? — грозно спросил у него Лопухин. — Совсем ты себе мозги выстудил в своем кабинете. Грелку купи, если мерзнешь и на голову ее клади три раза в день. Заняться ему больше нечем сейчас, Романову твоему?
— Ну, а что? Или ты считаешь у доктора поводов больше князя Мордвинова прикончить? — прорычал Рейтер. — Зря ты думаешь, что Романов будет сидеть и ждать, пока ты размышляешь, как его удобнее всего прикончить. Да и фамилии наши ему давно известны. Забыл, где Юсупов и Юрьевский находятся? Так я тебе напомню — в гостях у Бестужева, а там умеют правильно вопросы задавать, чтобы на них поскорее ответы давали!
— Бредятина все это, вот что… — погладил себя по толстым щекам Петр Алексеевич. — Соколова приплел сюда… Он здесь каким боком? Или тоже Юсупову лещей надавал?
— Петя, ты из себя дурака-то не строй, — вмешался в разговор Ахматов. — Не забывай кто у парня начальник службы безопасности, да и вообще… Если информация какая-то в кабинетах есть, то в теории он мог ее получить. Так-что увязать несколько фактов и додуматься откуда на его жизненном пути Зумуррад Шариф появился, при его способностях тоже несложно было. Ну а если бы сам не догадался, рядом неглупых людей хватает, так что чисто в теории…
— Ну знаешь, если так рассуждать, то можно вообще никуда из дома не выходить и всего бояться, — фыркнул Лопухин.
— Вот Рейтер так и делает, кстати говоря, — рассмеялся Ахматов.
— Ну-ну, — зыркнул на него Магнус Христофорович. — Я на вас посмотрю, когда в могилах лежать будете. Между прочим, насчет Зумуррад Шарифа этого самого… Вы мне не хотите ничего рассказать? Что там с нашим Вавилонским принцем? Наобещал с три короба, а на деле ничего? Вы мне что рассказывали, господа? Насколько я понял по вашим словам, род Соколовых давно уже должен был прерваться, а нет — этот ублюдок живет и здравствует. Вот недавно на свадьбе гулял у своего друга и даже ему завод подарил с прибылей, это как понимать?
— Ты не слишком-то здесь пыль поднимай, — пробурчал Ахматов. — Из нас виноватых делать не нужно, понятно? Кто тебе мешал с нами ехать?
После его вопроса, Рейтер несколько смутился, и Савва Андреевич продолжил:
— Молчишь? То-то и оно. Привык, что все за тебя другие делают, боишься свои беленькие ручки испачкать и лишний раз на публике показаться.
— Я свое дело тоже знаю, — вскинулся Магнус. — Моими связями по всему миру пользуетесь!
— Ладно, не будем ругаться, — примирительно поднял руку Ахматов. — Разговаривали мы после этого с принцем, не переживай. Сказали, что пока Соколов жив — дело не выполнено, так что теперь ждем от него ответа.