Восьмой ангел
Шрифт:
— Значит, и тебе. Ведь ты — часть Бога…
— Я?! Вот это, — Ольга презрительно ткнула пальцем в свое отражение, — часть Бога?
И вдруг зеркало подернулось мягкой золотистой дымкой, словно на стекло набросили тонкую вуаль. Несколько мгновений эта вуаль играла робкими складками, расправляясь, потом натянулась упруго и строго и неожиданно замерцала золотистыми теплыми огоньками, которые, отражаясь в зеркале, рассеивали по всему невеликому пространству ванной волшебное золотое же сияние. Минута — и комната
Комната, куда она попала, оказалась такой огромной, что ее стены терялись в золотом мерцающем мареве. Однако чисто интуитивно Ольга знала, что и стены, и потолок, и все остальное, чем заполнено помещение, — одного цвета — золотого. Прямо по центру стоял высокий трон, величественный и одновременно — словно летящий. На троне восседал кто-то невероятно красивый, сияющий, теплый. От него исходили такое радушие, такая заинтересованная родственность, что Ольга, нисколько не страшась, сделала несколько шагов вперед.
Золотое существо на троне оказалось ближе, стали отчетливо различимы легкие струящиеся одежды, радостное свечение над головой, что-то легкое и парящее за спинкой трона. Девушказашла немного сбоку и обнаружила, что то, за спиной — громадные и прекрасные крылья.
Это — Бог, — поняла Ольга. — Сияющий, светлый, непостижимый. Ну, конечно, именно таким он ей всегда и представлялся, просто она этого не знала.
Почему-то совершенно не было страха. Наоборот. Все ее существо наполнилось радостным ликованием, будто она, наконец, обрела то, к чему так давно и безуспешно стремилась.
— Я могу подойти ближе? — спросила девушка, наверняка зная ответ.
— Конечно, — ласково произнес золотой голос.
— Я всегда знала, что ты — такой!
— Конечно, — согласился тот.
Славина подошла совсем близко, подняла голову. Ей очень хотелось увидеть черты лица того, кого она знала всю свою жизнь, но ни разу не видела вот так, рядом.
От прекрасного создания исходил ликующий праздничный свет, его отблески падали на Ольгу, и она чувствовала, что тоже становится такой же золотой, такой же сияюще-светлой.
— Не бойся, — к девушке протянулась золотая изящная рука, помогая подняться на ступеньку тронного возвышения. Рука была явно не мужской, слишком тонкое запястье, слишком длинные пальцы…
Славина поднялась выше, почти на уровень
Нет…Это невозможно…Откуда ей так хорошо известны эти черты? Нос, рот, глаза, упрямые скулы, вот эта родинка над губой? И даже крохотный, в виде звездочки, шрам? В три года ее клюнул петух, когда она в деревне у бабушки забралась в курятник. Мама потом все время говорила, что ее Бог уберег, вполне могла лишиться глаза…
— Кто ты?
— Ты.
Глава 13
— Ну? — нетерпеливо и восторженно заорал Барт. — Что я говорю? Лиза! Мари! Где вы?
— Мы тут, — голос явно шел снизу и слева. — Под козырьком!
— Я вас не вижу! — крикнул Барт. — Махните рукой или дайте какой-нибудь знак!
— Я не могу, у меня обе руки сломаны, — плаксиво произнес голосок. — А Лиза спит.
— Так разбуди!
— Не могу, я сама только что проснулась.
— Да где вы, черт возьми? — Барт просто подпрыгивал от нетерпения, разглядывая скальную гряду слева. — Где этот козырек?
— Ну вот же, красный куст растет, видите, под ним! — продолжал лепетать голосок.
Друзья обшаривали глазами камень за камнем, выступ за выступом, но ничего похожего на козырек в досягаемости взгляда не наблюдалось. Да и красного куста, обозначенного как ориентир, — тоже.
— Лиза, я вас не вижу, и куста нет, — растерянно развел руками Макс.
— Да вы не в ту сторону смотрите, — капризно и жалобно произнесла девушка. — Мы — справа!
— Черт, как я забыл! — хлопнул себя по лбу Моду. — Это же особенность этого ущелья, тут эхо отражается зеркально, догоны даже прозвали его «Нора бледного лиса».
Путешественники, все трое, как по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов и прямо перед собой между двух розовых валунов увидели краснолистную лохматую колючку. Чуть правее высился здоровенный, со стесанной вершиной серый камень, над ним ровным блюдечком нависал правильно круглый, слоеный, шоколадно-розовый козырек. А между козырьком и камнем торчала кудрявая русоволосая голова с испуганными зелеными глазами.
— Лиза! — кинулся к девушке Макс и тут же остановился: между глыбой, с которой свешивалась голова, и камнем, на который заскочил Барт, чернел глубокий провал метра в два шириной.
Профессор огляделся. Пожалуй, если до девчонок и можно было добраться, то только сверху, аккуратно спустившись — если получится! — по почти отвесной розовой стене из песчаника.
— Лиза, как вы туда попали?
— Не знаю… Не помню… Снимите нас, пожалуйста!
— Что у тебя с руками?
— Говорю же, сломаны, — чуть не в голос провыла девчонка. — Не двигаются!
— Сильно болят?
— Сильно… Нет… совсем не болят, — похоже, Лиза сама с удивлением установила этот странный факт. — Но я их поднять не могу…