Восьмой ангел
Шрифт:
«Горбатый, помоги, и эти идиоты моя последняя надежда! Немудрено, что на их фоне я предстаю чуть ли не самим Сатаной[41]!».
Хватит! Гнилия, вылазь немедленно, а то на переработку отправлю! – рявкнула изо всех сил Лирия.
Гнилия выбралась из-под стола. На ходу натягивая парик, встала рядом с Пилспудским. Тот напоминал жертву апоплексического удара: красный, задыхающийся, по щекам градом стекает пот, ручки в треморе…
Успокоились? Тут такие дела на кону, а вы в подростковые игры играть вздумали!
Половая невоздержанность господина главного
Зато твоя безалаберность имеет к тебе это отношение! Ты готова мне что-нибудь сообщить?
Все сведения так туманны, госпожа. И карты, и кофейная гуща показывают необычную встречу, я бы назвала ее роковой, но она сопровождается какими-то домашними атрибутами: пледом и детской соской! А птицы вообще выбрали ангела. Не поминай его всуе! Почему-то очень неоднозначные знамения. Над их расшифровкой я сейчас и работаю.
Понятно, у тебя ничего. Неделя улетела, а ты даже гороскоп не составила. Ведь не составила, я права?
Да, на него у меня не хватило времени. Эти формы предсказаний отнимают так много часов…
Если ты не изыщешь в своих сутках дополнительные часы, ты будешь предсказывать надзирателю своего котла, когда ему жена рога чистит, в утреннюю или вечернюю смены. Ты меня хорошо поняла?
Да, пролепетала Гнилия и отступила. Она отошла в угол кабинета и прислонилась к стеночке. Там, попеременно всхлипывая и громко утирая нос огромным платком в подозрительных сине-зеленых разводах, пифия медленно приходила в себя.
А ты, что мне скажешь? – Обратилась Лирия к Пилспудскому.
Кредиты доминируют в экзоструктуре прибыли в настоящий момент, но это нормально, комкая в руках кепочку, начал Пилспудский.
Что нормально? Что правительство заканчивает свой век с дефицитом бюджета?
Дефицит можно покрыть. Способов масса от профицитных направлений промышленности и частных инвестиций, до магикоррекции дебетно-кредитных ведомостей. Какой обсуждаем? Да и к слову сказать, правительству век заканчивать не обязательно.
Тоже мне явил Тьме истину. Весь Красный Дворец этим бредит, только кроме меня никто не шевелится! – президент-демонесса вышла из-за стола и начала нервно ходить по кабинету. Гулкий стук ее каблучков отдавался даже на пульте Цербер-охраны.
Госпожа, мы с вами навсегда и за вами везде! – растроганно произнес Пилспудский, но не угадал, маленько переиграл с трогательностью.
Лирия, естественно, как и Станиславский[42] бы на ее месте, не поверила и обрушилась на неудачного подхалимажника:
За мной они, конечно! Хорошо за бабской спиной прятаться, а, Пилспудский?! Или ты не демон?
Новая волна краски залила Пилспудского, наверное, до того самого интимного места. Из моря стыда робко высунуло голову слабое возмущение.
Вы задеваете мое достоинство! – взвизгнул Пилспудский. Мои личные хм, качества, не имеют отношения к состоянию экономики столь огромной державы как Андеграунд!
Так обстоятельства складываются, что имеют, и самое прямое. Только, на мой взгляд, Лирия остановилась и, будучи выше на пятнадцати
Самый оптимальный способ покрыть дефицит – перекроить статьи неизрасходованных средств бюджета, – собрав остатки то ли гордости, то ли достоинства, ответствовал главный финэконом, сократить статьи содержания чиновничьего аппарата и … перекрыть откаты из государственных платежей. В принципе, последнего с лихвой хватит начать отчисления в профицитную часть.
Можешь ведь, шельмец, когда думаешь специально предназначенным для этого органом! Иди строй свой департамент. К концу недели мы должны быть прозрачны, как гномий хрусталь. Предстоят некие события, нечего золотой повод давать злопыхателям.
Президентесса дошла до старинного зеркала, покрытого патиной, удовлетворенно оглядела себя в нем, и круто развернувшись на каблуках, высочайше соизволила:
Свободны, оба! И арбайтен, арбайтен[43]!
* * *
Портал закончился возле входа в гостиницу. Джин, что-то бурчащий себе под нос на ненормативном восточном диалекте, аккуратной горкой сгрузил чемоданы и исчез.
А в номер поднять? – вдогонку бросил Демьян. Но такелажника уже и след простыл. – Ну и оставайся без подарка! – И отправил обратно готовую сорваться с мизинца чаевую душу.
Морось на улице сменилась противным мокрым снегом, который норовил попасть за воротник и расплыться там противной лужицей.
Хорошо еще, что под навесом оставил, Демьян зябко пожал плечами, а затем вытащил кредитку – она немного посветлела, опустев до голубого уровня.
А ведь столько душ высосали! Не забыть бы дома накатать жалобу на обслуживание.
Он вошел в гостиницу. Отель по сравнению с «Интернационалем» явно проигрывал. Вместо вышколенного швейцара – прикорнувший в продавленном кресле гориллоподобный охранник. За потертой стойкой портье – не длинноногие Людочки-Светочки, а непрезентабельный парнишка, явно студент на подработке.
Демьян остановился у стойки:
Я хочу снять номер.
Портье оглядел щеголеватого молодого человека без намека на багаж, смахивающего на развлекающегося представителя «золотой молодежи», и равнодушно кивнул:
Почасовая оплата по ночному тарифу.
А затем преспокойно вернулся к прерванному чтению замусоленного детективчика в мягкой обложке – после жильцов остался.
Сервис Среднего и Нижнего мира стал выводить демона из себя. В голове замелькали тысячи способов медленной и мучительной смерти всех портье, носильщиков, лакеев, камердинеров и близких им профессионалов.