Восьмой Артефакт

Tomok0

Они обедали и вели непринуждённую беседу, не касаясь серьёзных тем. Когда обед был почти закончен Латифа вдруг сказала:

— Гермиона. Я знаю, что ты в курсе моей истории. Так вышло, что и я немного в курсе про вас с Драко, — она легко улыбнулась. — Нет, он не рассказывает мне подробности, не подумай. Он вообще перестал со мной откровенничать после того, как вы начали отношения. Я считаю, это хороший знак. Раньше он часто приходил ко мне и просил совета, но сейчас он справляется сам, — она произнесла это с удовлетворением, как будто говорила

о своем воспитаннике, который наконец-то усвоил урок, старательно вбивавшийся в его голову долгое время.

— Но я хотела с тобой поговорить не об этом, — она вдруг посерьёзнела. — Недавно тут был мой брат. У нас разные матери, но отец один. Я старше его на добрый десяток лет и я видела, как его воспитывали и какой у него характер. Мой родной старший брат давно погиб, — она сдержала печальный вздох и моргнула. — Это случилось за пару лет до моего бегства из Эмиратов. И с тех пор единственным наследником моего отца является Джарван. Я хочу тебя предупредить: не стоит его недооценивать. Он очень жесток и безжалостен, хотя и умеет это прятать. Он хитёр, хладнокровен и опасен.

Гермиона смотрела в её тёмные глаза за тонкой оправой очков и не могла понять мотива этого разговора. Мерлин, она что, думает, что ей нравится Джарван?.. Пальцы невольно скомкали салфетку.

— Пусть так, но какое это имеет отношение ко мне? Я не заинтересована в нём, он уехал и, дай Мерлин, больше я его не увижу, — сдержанно ответила Гермиона.

Латифа внимательно посмотрела на неё и покачала головой.

— Я не слышу среди твоих эмоций страха, когда мы говорим о нём, Гермиона, и это плохо.

— Но почему?

— Джарван с самого детства не знал ни в чем отказа. Он получал всё, что хотел. А ты ему отказала.

— Хорошо, — сдалась Гермиона, оставляя салфетку в покое, — пусть так, но что я могу сделать?

— Быть осторожной и доверять Драко. Он любит тебя.

Грейнджер уставилась на неё. Кажется, все вокруг знают, что он её любит, между тем, сам он ни разу ей об этом не сказал.

— Ты не веришь мне? — она прищурилась, словно прислушиваясь к чему-то.

Гермиона неловко усмехнулась. Очень трудно разговаривать с человеком, который слышит твои эмоции.

— На счет Джарвана — верю.

Латифа выглядела удивленной:

— Веришь? А почему же тогда… А-а! — она довольно улыбнулась и кивнула. — Из-за Драко? Это точно тебя не должно беспокоить, — казалось, девушка была удовлетворена их разговором и поднялась, чтобы вернуться к работе. — Хорошего отдыха, — чуть лукаво сказала она на прощание Гермионе.

Когда рабочий день завершился, она почувствовала себя так, как, должно быть, чувствует себя родитель, впервые доверяя ребенку самостоятельно полететь на метле. Гермиона боялась, что без неё работа отдела пойдёт наперекосяк, и она на мгновение пожалела, что согласилась на отпуск. Но лишь на мгновение.

Поэтому, в сотый раз повторив напутствие Трейси и Энтони, она с чувством выполненного долга отправилась домой.

Драко

ещё не было, и она решила собрать вещи в отпуск. Портключ был запланирован на двенадцать ночи, поэтому надо было поторопиться.

Переделав все дела и отказавшись от ужина, который настойчиво предлагала Дейзи, Гермиона зашла в гостиную.

Арманд уже ждал её, нетерпеливо постукивая пальцами в золотых перстнях по своему столу.

— Здравствуйте, — Гермиона села на диван перед камином.

— А, это ты, девчонка, — снисходительно проговорил портрет, делая вид, что очень занят. — Я должен подписать эти бумаги, — он важно взял перо и поставил витиеватую роспись на каком-то документе. — Сегодня я расскажу тебе, как наш славный корабль попал в бурю, и мы были вынуждены высадиться на острове, который кишел гномами-кровососами.

И он с нарастающим воодушевлением пустился в воспоминания, забывая, что должен изображать, что делает одолжение Гермионе.

Когда Драко переступил каминную решётку, то обнаружил Грейнджер, с величайшим интересом слушавшую портрет. Он поражённо оглянулся на своего предка. Тот лишь поджал губы, разочарованно вздохнув, что их прервали, и наклонился к своему догу, недовольно ворча что-то о не вовремя заявляющихся нерадивых потомках.

Драко повернулся к Гермионе, словно не веря своим глазам, а она со смехом встала и поцеловала его в щёку.

— Пойдём ужинать?

— Пойдём, — кивнул он, всё ещё поглядывая на портрет, словно ожидая, что тот разразится руганью. Гермиона как ни в чём ни бывало попрощалась с Армандом, и тот даже буркнул что-то поразительно похожее на «всего хорошего».

— Как ты его усмирила? — спросил Малфой за ужином.

— Это было не сложно! — рассмеялась она. — Мне было одиноко вечерами, и твой предок очень любезно скрасил моё время рассказами о своих увлекательных приключениях.

Драко пристально смотрел на неё с какой-то неясной эмоцией. Вдруг он расхохотался, встал, обошёл стол и поцеловал её.

— Ты невероятная, Грейнджер, — ухмылялся он, возвращаясь на своё место. — Укротить Арманда Малфоя!

— Вы на него не обращали внимания, поэтому он был таким угрюмым и злым! — заявила Гермиона. — А всего-то нужно было иногда послушать его истории, они, между прочим, очень интересные! Это напоминает магловский телевизор. Знаешь, есть такие передачи, где какой-нибудь знаменитый путешественник рассказывает о своих приключениях.

— Ты уже слышала, как он разом отсёк три головы гидре? — спросил Драко, возвращаясь к ужину.

— О да! — ответила Гермиона. — Это было захватывающее приключение!

Драко рассмеялся. У него было отличное настроение, как она подметила.

— Кстати, Гарри тебе передал амулет.

— О! Поттер наконец внял моим доводам.

— А ещё я сегодня обедала с Латифой.

— Она сказала, что поболтала с тобой. Ты ей понравилась.

— Она хорошая, — проговорила Гермиона, вспоминая, что девушка сказала про Драко.