Восьмой Артефакт

Tomok0

— Я тоже. Я люблю тебя, Драко.

Он замер, вглядываясь в её лицо. Его большой палец невесомо гладил её щеку.

— Тебе не обязательно говорить так, если ты не чувствуешь этого.

— Но я чувствую! — отчаянно проговорила она. — Почему ты так говоришь?

— Потому что то, что ты ощущаешь, ещё не любовь.

— Откуда ты знаешь? — упрямо прошептала она. — Почему то, что чувствуешь ты — любовь, а то, что я — нет?..

Это было сказано с таким жаром и патетичностью, что он вдруг рассмеялся.

— Ты умудряешься спорить со мной даже в такой момент,

поразительно, Грейнджер! — иронично проговорил он. — Почему бы тебе вместо этого не восхититься моментом, который я выбрал для своего признания, оценить мою искренность, впиться неистовым поцелуем в губы и закончить всё в постели?

— Это ты споришь со мной, Драко Малфой! — вдруг нашлась она. — Вместо того, чтобы оценить, что я призналась тебе в ответ, заводишь какие-то странные разговоры! Чем твоя любовь лучше моей, позволь узнать?

Он снова рассмеялся, обняв её крепче.

— Если ты хочешь знать, то у тебя скорее влюблённость, но я не спорю, что она в итоге перерастёт в любовь. Уж я позабочусь об этом, — ухмыльнулся он и нежно провёл пальцем по её губам.

— Мерлин, Драко! — воскликнула она. — Ты как целитель из Мунго! Мне жаль, но у вас влюблённость, которая перерастёт в любовь, это неизлечимо! — передразнила она воображаемого колдомедика. — Почему ты не хочешь признать, что это у нас взаимно?

— Взаимно, говоришь, — задумчиво проговорил Малфой. — Хорошо, если ты настаиваешь. В таком случае… — он убрал руку от её спины, порылся в кармане своих шорт и достал бархатную коробочку, — что ты скажешь, если я предложу тебе выйти за меня замуж?

Крышечка откинулась, и на атласной подушке сверкнуло изящное кольцо. Гермиона потеряла дар речи. Она оторопело перевела глаза на него. Малфой серьёзно смотрел, не шутил и не разыгрывал. Мерлин всемогущий, он действительно делает ей предложение!..

И в тот же момент она уже знала свой ответ. Она решительно протянула чуть дрожащую руку и сказала:

— Надевай.

Теперь он выглядел оторопелым. Машинально взял её ладонь, заглянув в глаза:

— И как это понимать?

— Я согласна, — она прямо смотрела в его глаза.

— Ты не передумаешь? — сомнение в его голосе слышалось так же явно, как зарождающийся азарт.

— Нет. Я согласна, — повторила Гермиона, сама удивляясь своей смелости.

Внезапно Малфой захохотал. Он смеялся, как безумный, захлопнув коробочку с кольцом.

— Салазар, — он не мог никак успокоиться, — Грейнджер, я так не могу. Давай начнем заново, как-то у нас с тобой нелепо получается.

Он так заразительно смеялся, что Гермиона тоже не смогла сдержать рвущийся наружу смех. Комичность ситуации зашкаливала. А Малфой тем временем продолжал хохотать:

— Получить ответ «надевай» на предложение руки и сердца, Грейнджер! — он лег на спину, закрыл глаза рукой, в которой была зажата бархатная коробочка, и застонал от смеха.

— Между прочим, портрет Арманда мне давно сообщил о твоих намерениях, — смеялась Гермиона вместе с ним.

— Серьёзно? Мерзкий старикашка! Так испортить мой сюрприз, — недовольно сказал он, принимая сидячее положение.

—

Нет, он был очень мил, — возразила Гермиона, — даже не сетовал, что я грязно… маглорождённая, — исправилась она, почувствовав, как его передёрнуло от этого слова.

— Я провёл с ним воспитательную беседу. Напомнил, что Вильгельм Завоеватель, которым он так восхищается, был маглом, поэтому если я хоть раз услышу от него это слово, — Драко поморщился, — скажу эльфам убрать его в чулан.

Гермиона кивнула. Смешливость вдруг пропала. Драко поднялся и потянул её за собой.

— Вставай, — проговорил он, разворачивая её к себе лицом, — давай сделаем это по нормальному.

Она проглотила улыбку.

Они стояли на деревянном пирсе напротив друг друга. Вокруг тихо шумело море, и лёгкий бриз развевал волосы Гермионы. Драко взял её руку.

— Гермиона, ты самая удивительная девушка, которую я встречал в своей жизни. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

Гермиона вдруг почувствовала, как слёзы навернулись ей на глаза. Да что с ней сегодня такое? Минуту назад она хохотала до слёз, а сейчас готова разрыдаться от того, что так давно хотела услышать. Она сморгнула слёзы и посмотрела на него:

— Я тоже люблю тебя, Драко. Я согласна выйти за тебя.

Он достал кольцо из коробочки и надел ей на палец. Слеза проложила себе дорожку по её щеке, когда она почувствовала, как тонкий металл скользнул по её пальцу. Внезапно вспыхнули фонарики, которые плавно стали всплывать из воды. Зрелище было поистине фантастическое, и Гермиона ахнула от неожиданности. Они стояли на краю пирса, а вокруг них сотни огоньков медленно поднимались в черное небо. Одни исчезали в космосе, другие всплывали из воды, поднимаясь в тишине ночи. Она посмотрела на Драко, в тёмных зрачках которого она видела отражение огней. Они несколько мгновений просто смотрели друг другу в глаза, держась за руки, ощущая эту красивую магию, которая искрилась вокруг.

— Почему ты плачешь? — прошептал он.

— Нашло что-то, — покачала она головой, вытирая щеку, — это так трогательно.

— Я не хочу, чтобы ты плакала, — низким голосом сказал он серьезно, привлекая к себе и осторожно вытирая слезинку. — Я буду заботиться о тебе, и ты никогда не будешь плакать.

Он поцеловал её. Обхватив ладонями лицо с такой проникновенной нежностью, что подкашивались ноги, и она цеплялась за его спину, как за спасательный круг.

— Я люблю тебя, — шептал он, целуя её шею, и голова кружилась от ощущения пьянящего восторга.

— Я люблю тебя, — отвечала она, чувствуя, как сладко замирает сердце от этих слов.

— Идём? — с трудом оторвался он от неё, и она кивнула, переплетя пальцы их рук.

Когда они сошли с пирса, Малфой бросил невербальное «финита», и последние огоньки взмыли в звёздное небо, растворяясь в нём. Он снова притянул её к себе для поцелуя и в нетерпении аппарировал их прямо в спальню виллы.

Гермиона не помнила, как они избавились от одежды и как оказались в кровати, эти простые действия растаяли в тумане горячего желания, которое путало мысли.