Восьмой Мир
Шрифт:
— Держи! Держи его! Не дави, не дави. Пусть нас чуть развернёт хвостом к центру. Вот так, вот так. Ещё чуть-чуть. Отлично! Удерживай в таком положении, не дай развернуть.
Чаиро вцепился в штурвал изо всех сил. Звездолёт перестало так отчаянно трясти, однако видимость была нулевая, и корабль всё ещё находился в плену пылевой воронки.
— Плоскогубцы!
Восьмой пытался загнать лопнувший тросик в своё гнездо. Наконец, ему это удалось, но тот ещё нужно было натянуть и закрепить.
— Сол, мне нужен кусок
Сол метнулся до отсека, где на днях видел подходящий моток.
— Чёрт! Быстрее!
Восьмой напрягся, пытаясь удержать рвущийся из руки тросик. В этот момент звездолёт начало наклонять вперёд, тогда как Чаиро изо всех сил тянул штурвал на себя. Но стихия оказалась сильнее корабля и брала перевес в этой неравной борьбе. Шаттл наклонило ещё и ящик с инструментами заскользил в сторону Восьмого. Ещё мгновение, и он пришёлся бы тому прямо по плечу, однако Соджун оказался проворнее. Его крепкая рука перехватила металлическую коробку вовремя. Где-то в глубине послышался грохот, а затем звон разбитых горшков.
— Мои фикусы, — пропищал Пуся и ещё крепче ухватился за горшочек с лимоном.
— Мы посадим новые, — попыталась успокоить робота Мира.
Про себя же она подумала: «Если останемся в живых». Но Пусе такого говорить было нельзя.
Мира посмотрела на Восьмого, у которого от напряжения вздулись вены на лбу, а затем на Чаиро, кторый намертво вцепился в руль.
«Всё будет хорошо», — сказала она сама себе.
В итоге, тросик удалось натянуть. Восьмой с помощью Сола и мотка проволоки, который всё же нашёлся, закрепил его на прежнем месте. Затем он повернулся в сторону Соджуна и сказал:
— Одну посадку выдержит. Но садиться придётся на реверсе. Сделай это как можно мягче, иначе вторая турбина повторит судьбу первой.
Капитан мрачно кивнул в ответ, думая о том, что его старенький корабль и вовсе может при посадке развалиться на части.
— Соджун! — Чаиро тщетно пытался поднять нос корабля, который опускало всё ниже.
Мужчина метнулся обратно в кресло и схватился за реанимированный штурвал. Он лихорадочно соображал, как им быть в сложившейся ситуации.
— Что там с двигателем? — спросил он у Восьмого, — Я хочу его вырубить, а потом завести снова. Что скажешь? Он выдержит?
— Процентов на семьдесят, — ответил тот, прикинув их возможности.
— А если два раза?
Восьмой наморщил лоб.
— Двадцать. Не больше.
Ну что же. Риск был изначально.
— Чаиро! — Соджун посмотрел на своего помощника. — Отключаем питание и падаем в штопор. На высоте около трех сотен обратная тяга и двести километров в час. Ты понял меня?
— Понял.
— На счёт три. Раз! Два! Три!
Двигатель подавился своей неожиданной свободой и звездолёт, замерев на секунду, начал падать в самую гущу воронки, уже не пытаясь из неё выбраться.
— Тысяча метров, — начал считать Соджун. —
Двигатель зарычал, словно тигр. Оборвав внезапное падение, они снова взмыли вверх.
— Отключай! — Соджун накренил звездолёт.
Чаиро дёрнул рычаг, двигатели замолкли, и корабль второй раз ушёл в дрейф. Соджун крепко держа штурвал, начал медленно разворачивать звездолёт вправо. Благодаря этому, они смогли покинуть воронку, вырвавшись из цепких лап прямо у еe основания. Видимость здесь была гораздо лучше, и он заметил мелькнувшие вдалеке горы. Капитан развернул корабль в нужном для них направлении.
— Какое расстояние до долины?
— Километр с лишним, — ответил Чаиро, сверившись с приборами.
— Врубай!
Чаиро рванул рычаг, но в этот раз двигатель остался безразличен. Он попробовал ещё раз, но безрезультатно.
— Да, блядь! — Соджун понял, что это конец для его корабля. Для корабля, но не для пассажиров. — Аварийный режим! — закричал он. — Все по крио-капсулам!
И добавил уже для Чаиро:
— Все без исключений!
Тот посмотрел на Соджуна долгим взглядом.
— А как же ты?
— А я, капитан этого старого корыта, которое посажу, чего бы мне это не стоило. Однако вами рисковать я не намерен.
Чаиро мазнул глазами по датчикам.
— Думаешь, дотянем?
— Должны.
— А если нет?
— А если нет, то ты найдешь девушку по имени Даная и скажешь ей, что по моему мнению, она самая охренительная во всей Вселенной.
— Я останусь с тобой.
— Нет! И не спорь.
Соджун сурово посмотрел в сторону второго пилота, и тот понял, что сопротивляться старшему, абсолютно бесполезно. Чаиро, вздохнул и начал отстегивать ремни.
— Ускоряемся! — рявкнул Соджун.
Мира вздрогнула. Аварийная посадка. Опять. К девушке торопливо подошёл Восьмой и помог отстегнуть ремни.
— Мир, — назвала она в первый раз Восьмого по имени. Я не хочу одна. Давай, как тогда. Вместе. В одну.
Молодой человек внимательно посмотрел на девушку. Ей не было страшно. Однако необходимость быть как можно ближе к нему в момент опасности — это уже инстинкт. Значит, та часть, которая принадлежала полукровке — приняла его окончательно. Молодой человек улыбнулся.
— Хорошо. Вместе, так вместе.
— И я с вами, — сказал Пуся, умоляюще посмотрев на девушку.
Восьмой даже спорить не стал. Он нашёл среди рассыпанных коробок ту, в которой были респираторы. Достал пачку. Надел один, а остальные засунул себе за пазуху. Следом за ним респираторы взял Чаиро и отнес одну упаковку Соджуну. Тот, не тратя времени, закрепил респиратор на себе, а затем пожал протянутую Чаиро руку.
— Посади нас как можно мягче, — попросил тот, — Чтобы твоя самая охренительная девушка во Вселенной могла гордиться тобой.