Восьмой смертный грех
Шрифт:
– Мы имели счастье столкнуться с ними сегодня, – сказала Николетта.
Дюрстер кивнул:
– О, поверьте мне, они способны на все: убийства, шантаж, запугивания…
– Похищения, – вставила Кордеро.
Дюрстер с ухмылкой согласился:
– И на похищения в том числе. Используя деньги Магнуса, мне удалось добиться поразительных успехов. Под моим началом команда генетиков и химиков синтезировала особое вещество, которое я обозначил бы как искусственный вирус. Не буду вдаваться в подробности, этот вирус был побочным продуктом при поиске косметических новинок. В науке так часто бывает: сногсшибательное открытие делается на периферии науки, случайно. Как, например, веронал, пенициллин или «Виагра»…
Дюрстер,
– Так вот, этот вирус можно использовать для лечения ряда тяжелых заболеваний, что стало бы подлинным переворотом в медицине. Но Магнус усмотрел в открытии свою выгоду. Если бы он поставил производство на поток, то озолотился бы. Однако деньги ему не требовались, ему была необходима власть. И вирус помог ему ее достичь…
После нескольких лет экспериментов удалось добиться мутаций, при которых этот вирус меняет личностную оценку человека. Проще говоря, старые воспоминания стираются, как ластиком, человек превращается в младенца. Ему в голову можно вкладывать все что угодно: новую биографию, особые задания. Причем этот человек уже никогда не вспомнит о том, кем он был раньше. Понимаете, какие перспективы это открывало перед Магнусом?
– Он решил использовать открытие в собственных целях, – проговорила Николетта, содрогаясь при мысли о том, каким именно образом Хаммерштейн сделал это.
– Совершенно верно. Магнусу, повторяю, не требовались деньги, он стремился к власти. Опыты показали, что лучше всего вирус воздействует на детей, при его помощи можно сделать так, что ребенок, полностью лишаясь прежней памяти, оказывается открытым для своего рода программирования – из него можно сделать нового человека. Со взрослыми возникали трудности, а вот дети…
– Теперь я понимаю, почему жертвами Хаммерштейна становились именно дети, – сказала Нико, чувствуя, что ей делается тошно. Дюрстер, который принимал самое непосредственное участие в античеловеческих экспериментах, сидит перед ней в венском баре за бокалом светлого пива и обстоятельно, по-деловому рассказывает ей об ужасных преступлениях.
– Да, вирус полностью убирал их немногочисленные воспоминания, дети превращались в своего рода младенцев. Магнус решил, что в мире есть много богатых людей, которые по тем или иным причинам не могут иметь потомства. И почти все из них страстно желают стать родителями. Причем огромное число хотело бы сделать так, чтобы никто не знал, что ребенок на самом деле не их. Они готовы за это платить! Еще бы, когда на кону находятся судьбы династии банкиров или влиятельного политического клана, то наследник или наследница просто необходимы. Магнус, который сам принадлежал к высшему обществу, собирал досье на подобных людей. Они были разбросаны по всему миру: в обеих Америках, Европе, Азии, на Ближнем Востоке, Австралии.
Профессор наслаждался своим рассказом, а Николетта чувствовала, что в ней нарастает гнев. Но Дюрстер ничего не замечал.
– Поэтому он организовал при посредничестве Цезаря Кролла тайную сеть по похищению бездомных детей из стран третьего мира, а затем – из Восточной Европы, республик бывшего СССР, Китая и так далее. Иногда поступал особый заказ: клиенту требовался не любой, а вполне конкретный ребенок. Например, сын или дочь какой-нибудь актрисы. Люди падки на растиражированные телевидением и Интернетом изображения детишек знаменитостей. Но таких заказов было едва ли пять процентов, все остальные – это бездомные детишки, которые становились объектом нашего внимания. Кролл и его люди похищали их, затем дети оказывались в лаборатории под моим присмотром. Мы уничтожали их прежнюю сущность и передавали новым «родителям». Если бы вы знали, какие суммы платили богачи, чтобы получить ребенка, которого они могли воспитать по своему образу и подобию, который не помнит прежних родителей и вообще ничего не помнит и считает их настоящими
– Но это бесчеловечно, отвратительно, – вырвалось у Николетты. – Вам никогда не было жаль этих детей?
– Нет, – ответил Дюрстер, кажется, даже и не понимая, о чем спросила его Нико. – Я руководил масштабным экспериментом, получал за это очень большие деньги и полную свободу в научном творчестве.
– Это все? – спросила Николетта, чувствуя, что Дюрстер чего-то не договаривает. Тот улыбнулся и ответил:
– Почти все. Дело в том, что новые родители не знали: каждый из детишек, побывавших в лабораториях, был особым образом запрограммирован. Понимаете, человек – это машина, а его мозг – компьютер. В мозг каждого из детей закладывалась особая ключевая фраза, которая помогала обрести контроль над его волей и действиями. Если затем сообщить эту фразу ребенку, даже уже превратившемуся во взрослого, то он станет игрушкой в ваших руках, вы сможете диктовать ему свою волю!
Профессор потер руки:
– Магнусу это и требовалось. Потому-то он и снабжал сильных мира сего детьми. И не ради денег, хотя это оплачивалась миллионными суммами, а для того, чтобы в дальнейшем иметь неограниченную власть. Представьте себе, все эти девочки и мальчики станут когда-то наследниками звучных фамилий, огромных состояний, придут к власти. Кто-то, вполне возможно, займет крупный пост. А у Магнуса будет секретный ключ к каждому из них. Применив всего лишь несколько слов и цифр, он сможет диктовать им свою волю, и те будут подчиняться! Безграничная власть – вот о чем мечтал Магнус! Этому эксперименту уже больше двадцати лет, за это время технология упростилась и усовершенствовалась. Некоторые из первых детишек уже стали взрослыми, мечты Магнуса сбылись!
– Значит, таким образом он надеется поставить под свой контроль этих людей, их деньги и мысли? – прошептала Николетта.
– Он уже это сделал, – сказал чванливо профессор Дюрстер. – Как вы думаете, каким образом ему удалось добиться слияния «Хаммерштейна» с концерном «Омега»? Дело в том, что несколько человек в правлении «Омеги» – те самые дети, один из первых наших экспериментов. Хаммерштейн использовал кодовые слова, заставил сделать так, чтобы они приняли проект слияния на его условиях. Причем эти люди ничего не заподозрят, они даже не поймут, что Хаммерштейн ими управляет, для них новые мысли и желания как будто исходят от них самих. Правда, гениально?
Николетта так не считала. Более всего эксперименты Дюрстера и Хаммерштейна походили на опыты нацистов, такие же безжалостные и унижающие человеческое достоинство.
– И это только начало, пройдет еще лет десять, и Магнус сможет заправлять делами в десятках крупнейших мировых компаний, банках, корпорациях. И самое важное – он будет иметь влияние на принятие решений политиками и военными. Он добьется власти!
– Ваш Хаммерштейн – безумец с комплексом Наполеона, – произнесла Николетта.
– Возможно, – согласился профессор. – Но я получал свою часть прибыли, а все остальное мне совершенно безразлично. Мне сказать больше нечего. Я поведал вам историю Хаммерштейна, а в обмен на это вы обещали забыть историю с Себастьяном.
– Идите прочь, профессор, – сказала Николетта. – Можете быть спокойны, о гибели вашего брата никто не узнает.
– И не думайте, дорогая, что вам удастся побороть Хаммерштейна. Вы же сами видели, эти люди готовы на все. Потому что ставка в игре чрезвычайно высока. Представьте себе, человек, подконтрольный Магнусу, станет президентом США. Или России. Или владельцем компьютерного гиганта. Или будет управлять смертоносными ракетами. Или еще чем-то подобным. Магнус давно мечтал стать на одну ступень с Создателем, и ему это удалось!