Воспаление колец
Шрифт:
Лицо Гнусдальфа стало каменным.
— А ты, я вижу, по-прежнему хамишь... — проронил он. — Советую как друг: придержи язык. Или я продемонстрирую тебе свою магическую силу!
Галоген брезгливо сплюнул на пыльный паркет:
— Знаю я твою силу! Ужасно, не скрою, но за последний год у меня почти полностью атрофировалось обоняние. Давай, демонстрируй свою силу, самоучка!
Гнусдальф судорожно стиснул посох.
— Ты даже не представляешь, насколько изменилась моя магия за последнее время... — процедил
— Ну да? И раньше-то был один срам, а что сейчас — я и подумать боюсь!
Взвыв, как раненый зверь, маг взял посох наперевес и прыгнул к помосту.
— По голове, однако, лучше не бей! — посоветовал Эл-Мер. — Убить можешь! Лучше по спине и ребрам!
— Врежь по шее, а когда упадет, бей по почкам! — подначил Гнивли.
Но Гнусдальф проигнорировал эти советы.
— Ты хотел магии? — прищурился он. — Ладно, з-зараза, гляди!
Кончик воздетого посоха царапнул потолок; на Гнусдальфа манной небесной посыпалась побелка.
— ДА БУДЕТ СВЕТ! — взревел он, кося одним глазом в какую-то книжонку. — О, хиджи-суре-уке, гедан-какэ-уке! Йоко-маваши-эмпи-учи! Киай!
И он ударил кончиком посоха в пол.
Дальше случилось ужасное. В зале, под самым потолком, сверкнула слепящая молния, а потом громовой раскат вышиб из окон все стекла. Одновременно с этим с Гнусдальфа исчезла вся одежда. Абсолютно голого мага залили потоки яркого солнечного света.
Пахнущий озоном ветерок закружил по полу пыль, дохлых мух и обрывки газет. Из окон открылся чудный вид на земли Рахитана, похожие на гладко раскатанную зеленую лепешку с белыми точками там и сям — то были юрты кочевников-оленеводов.
Гнусдальф застыл с открытым ртом: от всего случившегося его хватил паралич.
Галоген поправил очки и прищурился.
— Неслабые мышцы, — прошептал он. — А ведь мы почти одногодки. Да, что-то я себя запустил...
Элерон обошел мага кругом, потыкал пальцем в упругую загорелую ягодицу и завистливо вздохнул:
— Недурственный загар. Валялся, должно быть, в каком-нибудь солярии. Кстати... Эй, вы, двое! Я же говорил, нет у него обрезания!
Эльф и гном подбежали к Бодяжнику.
— Ого! — округлил глаза Гнивли. — Теперь ясно, почему его так девушки любят! Знаете, ребята, я не отказался бы с ним поменяться!
— Не ты один! — вздохнул Лепоглаз.
— Может, распишем его под индейца, пока он не очнулся? — хихикнул гном.
— Лучше под этих... которые чулочки носят, — подумав, сказал Лепоглаз. — Ну, эти, прати-и-ивные! Элерон, где твоя косметичка? Подкрасим глазки, он и не заметит. А бороду можно заплести в косу! Ну, давайте! Втроем мы справимся в два счета!
Однако тут в зал влетел мощный коренастый рахитанец со светлыми волосами до плеч. Могучая грудь распирает кожаную безрукавку, кожаные штаны трещат под напором
— Батя, ты обещал мне трояк! — пискляво заявил он. — Ой, что это? Ты пригласил стриптизеров?
— Не смотри срамного, Э-Витта! — крикнул Галоген.
— Но папа... Я хотела...
— Дочка! Немедленно отвернись!
Рахитанец надул губы:.
— Ну вот еще!
— Это... женщина? — прошептал Элерон.
Эл-Мер восторженно кивнул:
— Однако, мой сестра! Первый красавица среди мой народ!
Впечатлительный эльф рухнул в обморок. Бодяжник отыскал в себе силы взглянуть на кирпично-красную физиономию с квадратным подбородком и маленькими недобрыми глазками. «Бреется, наверное, чаще меня, — подумал он, заметив порез на щеке. — Мама родная! Откуда у нее такие плечи? Перезанималась в детстве физкультурой? Талии не видать... В пупок можно засунуть кулак... А грудь... Ой! Слишком... Да-да, слишком много!»
Взгляд Э-Витты вызвал у Бодяжника желание куда-нибудь спрятаться. Он вдруг представил себя ягненком на водопое, ягненком, за которым из воды внимательно наблюдает крокодил...
— Одной рукой поднимать олень! — восхищенно прошептал Эл-Мер. — Двумя рука вырывать дуб!
— А булыжники зубами? — приподнялся Лепоглаз. — Нет? Не пыталась?.. Хм, Элерон, ты вспотел!
— Похоже на любовь с первого взгляда! — хихикнул гном.
В эту секунду Гнусдальф пришел в себя: он истерично дернулся, ловко прикрылся книжкой «Оккультизм и магия: спецкурсы для повышения квалификации», взмахнул посохом и выкрикнул совершенную околесицу, кажется, на эльфийском диалекте польского:
— Бардзо пану не до сраки!
Элерон не поверил глазам: одежда мага вновь вернулась на место! Да, Гнусдальф таки научился колдовать!
Облегченно вздохнув, чародей оглянулся по сторонам.
— Привет, Э-Витта, — бросил он, пряча посох в карман.
Дочь Галогена кивнула в ответ и отчего-то покраснела.
— Крошечная накладка, — спокойно сообщил Гнусдальф. — У нас, у магов, такое иногда случается. — Он подошел к окну и брезгливо выбросил книжку «Повышение квалификации...» во двор. — Ну а теперь — все вон! Я намерен говорить с Галогеном Безрогим наедине!
— С Трехрогим, — робко поправил Эл-Мер.
Взгляд Гнусдальфа припечатал его к полу. Эл-Мер стушевался, схватил за руку Э-Витту и выбежал из зала.
— Вот так! — Чародей оглянулся на бывших охранителей. Элерон понял его без слов и вместе со спутниками вышел в прихожую.
— Магия, шмагия, — пробормотал он, косясь через плечо. — Что же этот белый хрен затеял?
Гнусдальф искоса посмотрел на Вождя, небрежно взвесив посох в руке.
Галоген нервно сглотнул и поудобнее взялся за костыль...